Не вдруг и не сразу, но Алексей Сырков понял, что
выступление на собрании было ему изначально не по плечу. При таком скоплении
народа он был не в состоянии выдавить из себя ни слова. Не под силу оказалась ему
роль оратора. Кое-как собравшись с духом начать выступление, Сырков вдруг понес
околесицу и начал не к месту употреблять слова-паразиты. И не кто иной, как
Глазков, сделал ему прилюдно замечание, что, мол, не к лицу Вам, товарищ, со
сцены такие слова говорить. А кто-то крикнул: «Ты что, Сырков, не в меру пьян,
городишь такую чепуху?!» И другие собравшиеся не раз перешептывались, глядя на
него. Но, разбушевавшись, Сырков был уже не в силах остановиться, как будто был
не в себе. Единственным удачным моментом его выступления было напоминание о
последней задержке зарплаты, но и это не в счет. «Не для чего было впутываться
в это собрание, не по пути мне с Цицероном», - подумал Алексей. Решив, что вот
Бурундуков не в пример ему оратор, да и в общем-то не за что самого себя
винить, он успокоился и медленно побрел домой.