В 1910 г. вышел четвертый том курса русской истории Василия Ключевского, посвященный Петру. Оценки историка, сделанные в блестящей афористичной форме, кажутся восемь десятилетий спустя необыкновенно точными, ибо подтверждены дальнейшим ходом исторических событий. «Начатая и введенная верховной властью, привычной руководительницей народа, — пишет В. Ключевский о преобразованиях Петра, — она (реформа) усвоила характер и приемы насильственного переворота, своего рода революции. Она была революцией не по своим целям и результатам, а только по своим приемам и по впечатлению, какое произвела на умы и нервы современников. Это было скорее потрясение, чем переворот». Историк не отрицал значения «потрясения», его влияния на общество, на будущее. Он не хотел называть преобразования Петра революцией, ибо сохранился фундамент русского государства. «Реформа Петра, — пишет Ключевский, — была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Он надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение, как необходимое условие общественной самодеятельности, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно». Историк заключает: «Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства — это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе не разрешенная»95.
Василий Ключевский умер в 1911 г., за шесть лет до большевистской попытки радикально решить загадку сочетания деспотизма и свободы. В конце XX в. решение остается тайной, Россия продолжает искать выход из «политической квадратуры круга».