СУБЪЕКТ И ОБЪЕКТ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Анализ человеческой деятельности мы
начнем с утверждения настолько простого, что оно может показаться
читателю тавтологией: человеческая деятельность невозможна без человека,
который выступает в качестве ее основного структурного компонента,
именуемого "субъект". Говоря философским языком, под субъектом мы будем
понимать активную, "инициирующую сторону" целенаправленной деятельности,
носителя деятельностной способности, с которым связаны ее пусковые и
регулятивные механизмы, т.е. того, кто принимает решение о начале
деятельности и контролирует ее ход. Человека, почувствовавшего голод,
решившего пообедать и севшего за обеденный стол, мы считаем субъектом
"процесса питания", поскольку именно он, а вовсе не съеденная им
котлета, инициирует этот процесс и регулирует его, определяя, что есть,
где есть, сколько есть и т.д.
Из нашего определения субъекта
следует утверждение, что в этой роли способен выступать только человек.
Животные не могут считаться субъектами, даже тогда, когда их поведение
"неприродно", например, при их выступлении на арене цирка: очевидно, что
подлинным субъектом, инициирующим и контролирующим цирковое действие,
является не животное, а дрессировщик.
Прогресс науки и техники
привел к созданию таких технических устройств, которые способны работать
в автоматическом режиме, без непосредственного участия человека.
Беспилотные космические аппараты типа "Фобос" или "Вояджер" изучают
планеты Солнечной системы, сложнейшие станки с программным управлением
"самостоятельно" в безлюдном цехе изготовляют автомобили, современный
компьютер обыгрывает в шахматы чемпиона мира и т.д. Возникает вопрос:
должны ли мы рассматривать подобные технические системы, способные
имитировать человеческую деятельность (справляясь с некоторыми
действиями лучше самого человека), в качестве ее субъекта?
Приведенное
определение субъекта предполагает отрицательный ответ на этот вопрос.
Роботизированные системы не могут рассматриваться как субъекты
целенаправленной адаптивно-адаптирующей деятельности, ибо не способны
инициировать ее в соответствии с собственными потребностями и
регулировать в соответствии с собственными желаниями. Определенные
способности кибернетических
297
устройств к саморегуляции
"поведения" и к целесообразным адаптивным реакциям заложены в
информационных программах, разработанных человеком, сами устройства не
имеют собственных целей, служат целям и потребностям человека и лишь в
фантастических романах обретают способность противопоставить своим
создателям собственную волю.
Таким образом, социальная
деятельность невозможна без участия человека-субъекта, которое может
быть как непосредственным, когда люди вкладывают в деятельность
собственную физическую энергию, так и опосредствованным, когда они
доверяют определенные функции машинам.
В отличие от субъекта
объект представляет собой пассивную, инициируемую сторону деятельности,
то, на что направлена деятельная способность субъекта. Под такое
абстрактное определение объекта деятельности подпадают не только
съеденная человеком котлета, но и вилка в руках едока, не только
срубленное лесорубом дерево, но и использованный для этого топор. Иными
словами, не только "орудие", но и "предмет" труда, которые различаются в
данном случае лишь как "опосредствующий" и "опосредствованный" объекты
деятельности. В качестве объектов могут выступать любые явления
окружающей нас действительности, в том числе и живые люди.
Мы не
имеем в виду, конечно, случаи "юридической квазиобъектности", известные
нам из истории древних цивилизаций, когда рабы официально приравнивались
к предметным средствам деятельности, рассматривались как "говорящие"
орудия труда, что не мешало им в действительности быть субъектами
производства, а иногда и политической активности, направленной против
рабовладельцев.