Первыми единомышленниками, которых Писание назвало еретиками, были... сами христиане. (Деян 24:14). Впоследствии Апостол Павел говорил "Ибо надлежит быть и разномыслиям ("хайресис") между вами, чтобы открылись между вами искусные. " (1 Кор 11:19), употребив слово "разномыслие" во вполне одобрительном смысле. В тех двух случаях (Послание к Галатам и Второе послание Петра), где апостолы употребили слово "ересь" в значении "лжеучение", это особо уточнялось. В общем, ничего обидного в этом слове не было.
Однако еще с первых веков нашей эры им стали обозначать и раскольников, отрицавших очевидные истины о Христе. Понадобилось не так много времени, чтобы поначалу второстепенное значение этого термина стало доминирующим и, приобретая все более угрожающие оттенки, в конце концов стало синонимом "враг". Далее в Западной Церкви этот термин был распространен вообще на всех инакомыслящих - а так как богословская догматика все умножалась да умножалась, ряды еретиков поневоле множились. Ближе к Новому времени светские властители разобрались, что ярлык "еретика" - отличное средство сведения счетов и с политическими противниками, которые могли даже "Отче наш" толком не помнить (так пали тамплиеры, на чьи сокровища позарился Филипп Красивый), и термин девальвировался окончательно. Более того, в наше время этим термином стали щеголять язычники всех родов, гордые, что могут эпатировать общественное мнение и религиозную общественность. Так исходный смысл слова оказался прочно забыт.
Оказалось забыто и еще одно - что "другим" можно быть всегда по отношению к чему-то. Во времена споров о Христе в 3-6 вв. "еретики" - арианцы, несториане и монофизиты были по сути ревизионистами евангельских истин и рубили правду о Боговоплощении Спасителя под корень. Но в наше время ситуация изменилась кардинально - теперь ревизионизм все чаще исходит с верхов деноминаций. Пастушеские посохи в руках наставников, говорящих от имени церквей, очень часто при близком взгляде оказывается свернутой в трубочку волчьей шкурой.
Христианские церкви во многих странах мира стали превращаться в заложников общественного мнения - едва ли не самого страшного из всех тиранов. Стремление идти к ногу со временем чем дальше, тем больше приводит к ползучему вероотступничеству. Предстоятель канадской церкви отрекся от воскресения Христа при полной поддержке своего Синода, финский священник назвал Бога "абстрактной идеей", а англикане вознамерились удалить из "Отче Наш" слово "искушение" яко не отвечающее современным представлениям. Наконец, конгрессы экуменического движения ухитряются принимать резолюции, где ни разу не содержится слово "Бог", а вместо него стоят какие-то эвфемизмы, призванные не задеть никого. Либералы, сами того не замечая, все больше соскальзывают на саддукейскую дорожку компромиссов и упрощенчества, в конце которой стоит отказ от Христа.