ПОЖАЛУЙСТА ПОМОГИТЕ ОТ ЭТОГО ЗАДАНИЯ ЗАВИСИТ МОЯ ИТОГОВАЯ ОЦЕНКА ПОЖАЛУЙСТА ПОМОГИТЕ
СОЧИНЕНИЕ ОПОРОЙ НА ТЕКСТ
Как вы понимаете значение слова ПАМЯТЬ?
(1)Хлеб... (2)Это слово шелестит, как спелые колосья под лёгким ветерком. (3)Оно тёплое, словно прогретые солнцем зёрна, мягкое и вкусное, как сдобный каравай. (4)Я помню хлеб блокадного Ленинграда — маленькие, серые, похожие на глину комочки.
(5)Мы — счастливые. (6)Мы живём в садике-интернате и три раза в день получаем по кусочку хлеба с крохотными довесками. (7)Мы знаем, что все кусочки равны по весу, но нас не проведёшь. (8)Мы видим, что горбушка всегда больше. (9)И у нас на право съесть горбушку строжайшая очередь.
(10)За ужином съедать свою порцию хлеба хоть и хочется, но не надо. (11)А то потом, когда сторож дядя Саша затопит в кочегарке печь и все побегут жарить свои кусочки, будет обидно. (12)И как только воспитательница отворачивается, сую хлеб в карман платья.
(13)Вечером дядя Саша настрогал нам лучинок. (14)Мы накалываем маленькие кусочки, прикладываем их к раскалённому боку печи. (15)Хлеб шипит, из него идёт белый пар, который пахнет так вкусно, что желудок сразу сводит судорогой. (16)Осторожно, не спеша ем горячий жареный хлеб. (17)Хочу, чтобы эта процедура длилась бесконечно. (18)Кусаю не просто так — где попало, а сначала я медленно откусываю уголки, потом — оставшиеся между ними края, потом — опять четыре уголка, и так до тех пор, пока вдруг не обнаружится, что, кусать просто нечего. (19)С тоскою смотрю тогда на оставшиеся в ладони крошки хлеба. (20)Вздохнув, аккуратно кладу их на язык, долго рассасываю и незаметно для самой себя проглатываю…
(21)Я выхожу из-за печи, где мы жарим и едим хлеб. (22)На широкой лавке у стены, попахивая трубкой, покашливая, утирая рукавом полосатой рубахи слезящиеся глаза, седой и лохматый, в белых валенках с чёрными заплатками, в залатанных на коленях брюках, сидит наш любимец — дядя Саша. (23)Он не то сторож, не то кочегар, не то просто добрый дед из хорощей, но грустной сказки. (24)Я подхожу, сажусь возле его тёплого, пахнущего махоркой бока, молчу. (25)Исподлобья поглядываю в ту сторону, где мои товарищи продолжают священнодействовать над своими порциями хлеба.
(26)ДЯДЯ Саша вынимает изо рта трубку, что-то невнятно бормочет, гладит огромной, как ковш, ладонью мою голову. (27)Его скрюченные, неразгибающиеся пальцы вздрагивают. (28)OH едва касается ими моей стриженой головы, точно боится, что если опустит тяжёлую руку, то раздавит меня. (29)Говорит тёплыми, как его бок, словами:
- Вот погоди, птаха, кончится война, наедитесь хлебца досыта. (30)Ох как досыта! (31) Ещё, чего доброго, скажешь: «Не хочу хлебца, мяска давай или конфет каких!..»
—(32)Никогда так не скажу!.. — угрюмо заверяю я.
—(33)И-и, скажешь!.. — тихо, с облегчённым вздохом возражает дядя Саша. (34)3абудется всё. (35)Так, останется что-то, будто страшный сон видела. (36)Потому что мала ты ещё, птаха...
(37)Но я помню всё...
(По Л. Фатеевой)