И фотографировать не стариков и старух, не деревенский люд, алчущий быть увековеченным(прич.оборот), а нас, учащихся овсянской школы(прич.оборот).
Сами они жили в одной половине дряхленького домишка, оставшегося от выселенцев(прич.оборот), и был у них маленький парнишка-ревун.
Сплавное начальство и всякий народ, спьяну или просто так забредающий в контору(прич.оборот), кричал и выражался в трубку телефона.
Они всегда ныли от «рематизни», как называла бабушка болезнь, якобы доставшуюся мне по наследству от покойной мамы(прич.оборот).
Раскидал одежонку, прижал ноги, ровно бы вывернутые в суставах(прич.оборот), к горячим кирпичам русской печи, потом растирал ладонями сухо, как лучина, хрустящие суставы, засовывал ноги в теплый рукав полушубка ничего не помогало.
Припугнутый ее голосом и отвлеченный ожиданиями(прич.оборот), я впал в усталую дрему.
Ухарски гикая, ругаясь(дееприч.оборот), мчались мы не просто так, в погибель мчались, поразбивали о каменья головки санок, коленки посносили, вывалялись, начерпали полные катанки снегу.
Пришла глухая зима, «ликвидаторы», радуясь классовой победе(дееприч.оборот), гуляли, веселились и как будто забыли об обездоленных людях.
Заселившие «справный» дом новожители, прежде всего бабы, стыдясь вторжения в чужой угол, опустив долу очи(дееприч.оборот), пережидали, когда уйдет «сама».
Катька Болтухина металась по селу, меняла отнятую вещь на выпивку, никого не боясь, ничего не стесняясь(дееприч.оборот).
Но и работали, и жили в своих, чужих ли домах, пугливо озираясь, ничего капитально не ремонтируя, прочно, надолго не налаживая(дееприч.оборот), жили, как в ночевальной заезжей избе.
«Пойдем, мама. Пойдем…» — умоляли они Платошиху, утираясь рукавами(дееприч.оборот).