Во второй половине XV века Московское княжество усилило давление на Новгородскую республику. Тамобразовалась группа бояр во главе с Марфой Борецкой, выступивших за союз с Литвой, которая обещалапомощь в борьбе против притязаний Московского великого князя. После смерти авторитетного архиепископаИоны, главы новгородского боярского правительства, в город прибыл на княжение посланный польскимкоролем и литовским князем Казимиром IV князь Михаил Олелькович. Затем новгородцы отправили своегокандидата на пост архиепископа на поставление в сан не к московскому митрополиту, а к киевскомуправославному митрополиту, находившемуся в Великом княжестве литовском. Одновременно они началивести переговоры с Казимиром IV о поддержке на случай войны с Иваном III. Эти шаги вызвали возмущениенародных масс («Земстие люди того не хотяху», – отмечает летописец). Не было единства и среди бояр. Следствием стало ослабление военной мощи Новгорода.
Иван III пытался повлиять на Новгород дипломатическим путем через представителей церкви. Митрополитупрекал новгородцев в предательстве и требовал отказаться от «латинского государства», но вмешательствоцеркви только усилило разногласия и политическую борьбу в Новгороде. Действия новгородцев былирасценены в Москве как «измена православию». Несмотря на то, что Михаил Олелькович в марте 1471покинул Новгород и уехал в Киев, Иван III принял решение организовать общерусский «крестовый поход» наНовгород. Религиозная окраска этого похода должна была сплотить всех его участников и заставить всехкнязей прислать свои войска на «святое дело». Со стороны московского князя проводилась широкаяантиновгородская пропаганда, рассылались «размётные грамоты». По словам проф. Р. Г. Скрынникова, «вглазах московских книжников только монархические порядки были естественными и законными, тогда каквечевая демократия представлялась дьявольской прелестью. Решение Новгорода отстаивать своюнезависимость любой ценой они постарались изобразить как заговор бояр Борецких, нанявших „шильников“ и привлекших на свою сторону чернь. Само вече, под пером московского писателя, превратилось вбеззаконное скопище „злых смердов“ и „безыменитых мужиков“»[1].
Сражение
Дипломатические усилия Новгорода по заключению союза с Казимиром не привели к успеху. Быстроенаступление московских войск помешало новгородцам завершить переговоры. Договор не был утверждёнкоролём, занятым в это время борьбой за чешский престол, и Литва уклонилась от войны с Москвой. Кмосковским войскам присоединились полки союзного Великого княжества Тверского, Пскова, а такжеправитель Касимовского ханства Данияр с дружиной. С задержкой новгородцам удалось организоватьНовгородское ополчение, во главе которого встали Василий Казимир и Дмитрий Борецкий, сын Марфы. Несмотря на численное превосходство новгородского войска, москвичам удалось одержать решительнуюпобеду. Как следует из новгородских источников, новгородцам поначалу удалось использовать свойчисленный перевес. Но тут на новгородскую пехоту обрушилась татарская конница[2][3], которая в этомпоходе была одной из ударных сил Ивана III. Дмитрий Борецкий был взят в плен и казнён, многиепредставители новгородской знати подверглись жестоким репрессиям. По словам летописи, «обретесянятцов (пленников) 1000 и 700 человек»
Поражение при Шелони сделало неизбежным конец независимости Новгородской земли и конецНовгородской республики. Бояре присягнули на верность Москве, вскоре Новгород вошёл в состав Московии.
Памятник
На окраине села Скирино установлен памятный крест (координаты: 58.150021 с. ш., 30.451570 в. д.), накотором прикреплены две таблички[источник не указан 1309 дней].
Надпись на первой: «Помяни, Господи, души усопших рабов Твоих, положивших живот свой на поле брани заВеру и Отечество, и прими их в Небесный чертог Свой. Аминь.»
Надпись на второй: «Поле Шелонской битвы 14 (27) июля 1471 г., где созидательные силы России победилигибельный раздор междоусобий. Трудами Великого князя Московского Ивана III был открыт путь к созиданиюединого централизованного Русского государства. Вечная память и вечная слава нашим великим предкам!»
В селе Велебицы, в нескольких метрах от церкви Апостола евангелиста Иоанна Богослова 27 июля 2001 годав память Шелонской битвы установлен другой, шестиметровый дубовый крест[4]. На памятной доске, положенной в его основании, начертано: «Жертвам Российских лихолетий — вечная память. СоздателямЕдиной России — вечная благодарность потомков»[5].