Маленький жлтый утнок, смешно припадая к мокрой траве беловатым брюшком и чуть не падая с тонких своих ножек, бегает передо мной и пищит: Где моя мама? Где мои все?
А у него не мама вовсе, а курица: ей подложили утиных яиц, она их высидела между своими, грела равно всех. Сейчас, перед непогодой, их домик перевернутую корзину без дна отнесли под навес, накрыли мешковиной. Все там, а этот затерялся. А ну-ка, маленький, иди ко мне в ладони.
И в чм тут держится душа? Не весит нисколько, глазки чрные как бусинки, ножки воробьиные, чуть-чуть его сжать и нет. А между тем тепленький. И клювик его бледно-розовый, как наманикюренный, уже разлапист. И лапки уже перепончатые,
и жлт в свою масть, и крыльца пушистые уже выпирают. И вот даже от братьев отличился характером.
А мы мы на Венеру скоро полетим. Мы теперь, если все дружно возьммся, за двадцать минут целый мир перепашем.
Но никогда никогда! со всем нашим атомным могуществом не составим в колбе, и даже если перья и косточки нам дать, не смонтируем вот этого невесомого жалкенького жлтенького утнка…