Основная мысль рассказа Взломщик Сладкова для читательского дневника?
ВЗЛОМЩИК
Перехвалили мы, по-моему, дятла: и лесной хирург он, и лесной санитар, и сторож леса. А он еще и разбойник! Взламывает дупла мелких птиц, как настоящий взломщик. У него даже свой «почерк» при взломе: пробивает стенку точно на уровне гнезда. И не как-нибудь, а всегда в самом тонком месте!
Еще весной на темной сырой земле увидел я свежие желтенькие опилки. Пухляк намусорил, долбил дупло в сушине. Вот и оно: круглая дырочка под грибом-трутовиком. А из дырочки опилки летят, словно кто их выбрасывает оттуда пригоршнями. Тоже знакомо: пухляк закончил дупло и наводит внутри порядок.
Зашел к сушине через неделю, пощелкал пальцем по дуплышку — сейчас же из него высунулась белощекая голова в черном берете, лихо надвинутом на глаза и нос.
Еще через неделю зашел — взломан пухлячий дом! Пролом ниже и сбоку от входа — прямо против гнезда. В гнезде пусто: ни яиц, ни птенцов. Подстилки у пухляка не бывает: голые стены да пол, засыпанный мусором. По «почерку» взломщик — дятел.
Сколько раз я натыкался на такие взломанные птичьи квартиры. Что это: намеренный грабеж или... или ошибка?
Я думаю, что ошибка. Ведь как дятел находит в древесине личинок? Выстукивает дерево, словно доктор: больное оно или нет? Стук, стук — глухой звук; пустота, значит, личиночий ход. Раздолбит, а там... гнездо пухляка!
Ведь если б умышленно грабил, зачем ему стенку ломать, если «дверь» открыта? Входи и разбойничай. А он стенку долбит, потому что чувствует пустоту и надеется на личинку. Ничего с собой поделать не может: охотник напал на след! Долбит в самом тонком месте — это уже навык опытного хирурга. Продолбил, и вот пожива: поди разбери — личинки это или голые птенчики?
Дятел и свои старые дупла взламывает. Казалось бы, чего уж проще в свое-то дупло залезть — и «дверь» расширять не надо. А он стену под «дверью» крушит — только щепки летят! А уж потом — как положено! — длинным языком вытаскивает из трухлявой подстилки личинок и насекомышей.
«Как положено» — очень важно для птиц и зверей. «Как на роду написано», «к чему душа лежит», «чего сердце велит» — главные рычаги, определяющие поступки животных. Осоед подохнет с голоду, но не тронет курицу или утку; змееяд не станет клевать овес или пшеницу. И если дятел хищничает, хоть хищничать ему и «не положено» и «на роду не написано», то делает он лишь по ошибке, а не как «душа велит» и «к чему сердце лежит». Ошибается дятел. Кто в жизни не ошибается?..