Действие этой комедии имеет четкие хронологические границы. Например, установлено, что, упоминая комитет, требующий, чтобы «грамоте никто не знал и не учился» , Чацкий говорил о реакционном Комитете, созданном правительством. Хлестова со злостью говорит о ланкастерской системе, которую декабристы применяли для обучения солдат грамоте в своих полках, ланкастерское взаимное обучение начало развиваться в России, а декабристы насаждали его в своих полках. Также упоминаются профессора Петербургского педагогического института, обвинявшиеся в «расколах и безверьи» , по выражению княгини Тугоуховской. Кроме того, восклицание Фамусова о Чацком: «Ах! Боже мой! Он карбонарий! » — отражает разговоры московских дворян о революционном движении итальянских патриотов, которое достигло своей высшей точки в 1820-1823 годах. Все вышеперечисленные вопросы являются предметом горячих обсуждений персонажей комедии, отразивших накаленную атмосферу в дворянском обществе накануне 1825 года.