Над широкими просторами русской части Дальнего Востока светало. На
небосклоне медленно гасли звезды, и в сером полумраке клубился
предрассветный туман. Вот лучи восходящего солнца коснулись округлых
горных вершин, пробежали по склонам, поросшим лесом, и на всем
пространстве тайги настал новый день.
Мягкий туман, обволакивавший девственную пущу, постепенно
рассеивался, и перед взором наблюдателя открывались удивительные
подробности пейзажа. Растительность, присущая северной тайге,
соседствовала здесь с породами смешанных лесов Китая и Индии. По
стволам аянских елей вились ветви дикого винограда; рядом с белыми
березами и сибирскими кедрами росли бархатные деревья, маньчжурский
орех и кусты карликовой дальневосточной пальмы, арали. Повсюду вокруг
в небо вздымались вершины столетних кедров, золотисто-зеленой даурской
лиственницы, белокорых пихт, среди которых пробивалась светлая зелень
амурских лип, вязов, грабов, дубов и кленов.
Солнечные лучи все глубже и глубже проникали во влажную чащобу
Приамурской тайги, где протоптанные оленями стежки скрещиваются с
тропами тигров, а в жаркую летнюю пору скромные якутские мотыльки
уступают свое место крупным тропическим бабочкам.
Здесь, на рассвете, тигры возвращаются к своим лежбищам с ночной
охоты; в это время тайга замирает и только птицы, сидя высоко над
землей в своих гнездах, отваживаются резкими криками заявить о своем
присутствии. Однако этим утром даже птицы при малейшем шелесте
срывались с мест, а дикие животные тайком пробирались сквозь чащу,
потому что извечные устои тайги нарушил их самый коварный враг -
человек. В самом сердце тайги, вблизи южной оконечности Буреинского
хребта(*1) появилась группа следопытов и звероловов, раскинувших здесь
свой лагерь.
Когда солнечные лучи разогнали туман, стлавшийся по лесным полянам,
на одной из них показались силуэты нескольких палаток, окруженных
полукругом телег. Под телегами спали привязанные к колесам лохматые
псы. Внутри полукруга телег стоял ряд клеток с дверками из железных
прутьев. Вблизи лагеря паслись стреноженные лошади.
Из палатки вышел низкий, широкоплечий мужчина, одетый в штаны и
куртку, сшитые из оленьей шкуры. Он внимательно окинул взглядом
поляну, повернув к солнцу свое смуглое лицо с раскосыми глазами,
маленьким носом и выдающимися скулами. Он был искренне рад, что туман
исчез. Посмотрел вверх. Хмурое небо, а таким оно было уже две недели,
наконец распогодилось и голубело в лучах восходящего солнца. Тихий,
почти безветренный рассвет свидетельствовал о том, что пора летних
муссонных дождей(*2) прошла. Лицо мужчины озарилось улыбкой. Ведь он
был проводник и следопыт - участник экспедиции, организованной белыми
звероловами, приехавшими сюда из далекой страны. Проводник уже давно
ждал подходящего дня, чтобы закончить охоту на тигров. После этого
экспедиция должна была перейти в район, расположенный к западу от
Буреинского хребта, чтобы очутиться вне сферы муссонных дождей,
которые задерживались на восточных склонах гор.
Мужчина вернулся в палатку, потом снова вышел на поляну, держа в
руках старую берданку. Теперь у него на ногах были мягкие унты из
оленьей шкуры и он, бесшумно ступая, направился в чащу леса. Как раз в
этот момент из соседней палатки выглянул молодой человек довольно
высокого роста. Это был зверолов, Томек Вильмовский, который с отцом и
несколькими друзьями охотился в Приамурской тайге. Увидев уходящего
проводника, он, несмотря на то, что был еще полуодет, побежал вслед за
ним.