Эпитеты: багряный убор; увянувшее поле; окружных гор; кудрявый певец; гитарой сладкогласной; привет унылый; тропик знойный; полунощных морей; дружных муз; с мольбой печальной и мятежной; небратский их привет; в забытой сей глуши; пустынных вьюг и хлада; сладкая готовилась отрада; дом опальный; изгнанья день печальный; сирота бездомный; запоздалый друг; волшебного рассказа.
Олицетворения: сребрит мороз.
Метафоры: вино, осенней стужи друг; похмелье, минутное забвенье горьких мук; под миртами Италии прекрасной он тихо спит; сын севера;
С лицейского порога ты на корабль перешагнул шутя; Куда бы нас ни бросила судьбина, и счастие куда б ни повело; Из края в край преследуем грозой, запутанный в сетях судьбы суровой, я с трепетом на лоно дружбы новой, устав, приник ласкающей главой; Под бурею главой поник я томной; наш круг час от часу редеет.
Повторы: я пью один.
Риторические вопросы: Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?
Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?;
Кому <ж> из нас под старость день лицея
Торжествовать придется одному?
Риторическое восклицание: Счастливый путь!; Пора, пора! душевных наших мук не стоит мир; оставим заблужденья! Сокроем жизнь под сень уединенья!; И первую полней, друзья, полней! И всю до дна в честь нашего союза!; да здравствует лицей!; Ура, наш царь! так! выпьем за царя; Несчастный друг!;
Обращения: О волн и бурь любимое дитя!; Друзья мои, прекрасен наш союз!; Ты, Горчаков, счастливец с первых дней; О Пущин мой, ты первый посетил; О Дельвиг мой: твой голос пробудил сердечный жар; Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было; пируйте, о друзья!;
Сравнения: Он как душа неразделим и вечен; нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
Фразеологизм: служенье муз не терпит суеты.