Ключевых. Об этом, собственно, свидетельствует название. Поэтому эту проблему стоит рассматривать, пожалуй, самой первой, говоря о комедии, её тематике и образной системе.
Замысел пьесы не был изначально таким, каким он представляется нам сегодня. Грибоедов создал много версий своего произведения. И первоначально название также было другим – «Горе уму» . Казалось бы, незначительное изменение падежа заметно углубило всю проблему, сделав её более многосторонней. «Горе уму» подразумевает угнетение Чацкого, который становится изгоем в фамусовском обществе. «Горе от ума» заставляет задуматься о том, нужен ли вообще Чацкому ум в такой обстановке, и мы понимаем, что от этого ума плохо и самому герою. То есть проблема становится двусторонней.
Выше было довольно часто использовано слово «ум» . Но поначалу не совсем ясно, что же вкладывается в это понятие автором и его героями, необходимо конкретизировать его в рамках действия комедии. И действительно, говоря о том, что Чацкий умён, мы вспоминаем глупого, с его точки зрения, Максима Петровича, дядю Фамусова, и слова племянника: «А? как по-вашему? По-нашему – смышлён» . В связи с этим, опираясь на другие образы произведения (Молчалина, Софьи и других) , можно сделать вывод, что Грибоедов рассмотрел два типа ума: «интеллектуальность» и «приспособляемость» , также именуемую «бытовым» умом, который часто сродни глупости. Сразу мысленно создаётся граница, по одну сторону которой мы уверенно ставим Чацкого, а по другую – Фамусова и его общество. Но уже упоминавшаяся Софья тоже, должно быть, стоит рядом с Чацким. И тут вспоминается заявление Грибоедова о своём творении, по которому в пьесе «двадцать пять глупцов» (вот почему простую приспособляемость мы приравниваем к глупости) на «одного здравомыслящего человека» . Возникает вопрос: кто же Софья в этом делении на «умных» и «глупых» ? Вопрос остаётся открытым, и многие оспаривают самого Грибоедова. Но всё-таки Софья при своей «мудрости» относится к глупцам, просто потому, что она – член фамусовского общества, она остаётся «вариться» в этом «котле» .
Но вернёмся к приспособляемости. При всей своей примитивности она приносит прекрасные плоды. Все без исключения члены старомосковского общества действуют по одной и той же схеме, которая не формулируется в произведении явно, но лежит на поверхности, если мы вспомним, что Максим Петрович ради хорошего положения выступал, фактически, шутом («Упал он больно, встал здорово.») , и молчалинскую «философию» («В мои лета недолжно сметь своё суждение иметь») . Для начала формула успеха требует чинопочитания. Перед всеми, кто выше тебя по званию, необходимо пресмыкаться (большинство «крупных» внесценических персонажей похожи на полубогов) . Рано или поздно это приведёт того, кто ранее «в мире брал лбом» , «стучал об пол не жалея» , как выразился Чацкий, к власти, и тогда новоявленный «большой человек» имеет полное право унижать тех, кто ниже него. Чацкий себе такого не может позволить, он слишком ценит свою честь, достоинство и ум. Вот почему ему «горе от ума» - он только страдает, не принимая идеи Фамусова и его единомышленников.
Но на самом деле «горе» от ума Чацкого не только ему самому, но и фамусовскому обществу. Образованность и просвещение наносят непоправимый удар старой Москве. Мы видим, что один Чацкий довольно сильно испугал всех присутствующих на вечере у Фамусова, и лишь своим количеством смогли они вытеснить «инородное тело» из своего круга. Если же таких, как Чацкий, будет много, то фамусовское общество потерпит окончательное и сокрушительное поражение.
Итак, «Горе от ума» , при всей сложности проблемы, даёт нам надежду на «просвещение в конце тоннеля» , если можно так выразиться, в лице таких умных и высокообразованных людей, как Чацкий. И фамусовское общество выглядит чем-то мертвенно-бледным и отмирающим в своих попытках противостоять этому.
А комедию ты всетаки почитай.... это интересно.