Заглавие произведения 1815 г. позволяет отнести текст к жанру послания, преобладающему в пушкинских лицейских творениях. Однако традиционная формула обращения к адресату, фигурирующая в зачине стихотворения, является лишь поводом для пространного монолога субъекта речи. В нем изложены «мечты, желанья, цели», которые отражают особенности мировоззрения молодого философа.
В первой строфе также указаны важные сведения о личности героя-поэта, определяющей чертой которой становится упоение «юностью златой». Об энергичности и мечтательности характера сообщается при помощи эпитета «резвый» и перифраза. Хотя субъект речи сомневается, сможет ли точно отразить на бумаге воображаемые образы, он быстро побеждает неуверенность и приступает к описанию картины «быстрой и живой».
Начало следующего эпизода дополняет автопортрет психологическими подробностями. Покой и ленивая расслабленность характеризуют настроение лирического «я» в настоящем. Его убежищем служит «хижина», скромная обстановка которой противопоставлена пышному убранству богатых домов. Отношение к владельцам последних, жизнь которых проходит в суете и заботах о приумножении доходов, обозначено оценочным эпитетом «бедные», составляющим парадоксальное сочетание с лексемой «богачи». Мудрый мыслитель убежден: счастлива судьба тех, кто нашел в себе силы «укрыться» в деревне или тихом городке, вдали от столичных искушений.
Идеальное пространство, где герой наслаждается отрадным уединением, ассоциируется с воспоминаниями детства, имеющими явные автобиографические истоки. На них указывает топоним. Автор воспроизводит узнаваемые компоненты усадебной культуры: сад, залу и кабинет в господском доме. Все они связаны с темой отдыха: в саду можно почитать в тени у ручья или заняться цветами, в столовой — пообедать в приятной компании, в кабинете — «намарать» стихи или помечтать. Деревенские сцены созданы под влиянием «Жизни Званской». Аллюзии на строки Державина становятся особенно явными в эпизоде, описывающем блюда званого обеда.
Воображаемые картины героической военной службы «философа скромного» сменяются любовными мечтаниями. Портрет томной красавицы, ночное свидание под густой ивой, зимняя поездка с прелестной спутницей — разделенное чувство вызывает восторг лирического героя. В финальных строках рождается новый мотив: если добровольное отшельничество приносит покой, то счастье возможно обрести лишь в мире, созданном силой поэтического таланта.