Увиденное Радищевым в путешествии из Петербурга в Москву потрясло писателя. Вот как он писал об этом: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала». Но неверно было бы думать, что эти слова относятся только к увиденному в путешествии. По существу это призыв думать не только о себе, но и о ближних, заботится не только о своих нуждах. Это призыв, основанный на библейской заповеди ощущать другого человека, как своего брата, принимать чужую боль, как свою. Пушкин как историк, работавший в арихвах, стремился к глубокому осмыслению истории предыдущих царствований. Он восхищался элегией Радищева «Осьмнадцатое столетие» (1801- 1802), которая подводила итог прошедшему веку.
Пушкин внимательно читал радищевское «Путешествие из Петербурга в Москву» и первый пытался сделать эту книгу предметом публичного обсуждения: в тридцатых годах он подготовил большую статью о Радищеве для третьего тома «Современника». В статье он называл Радищева человеком «с духом необыкновенным», «с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарской совестливостью». Статья была запрещена цензурой.
Современную Пушкину картину действительности поэт описал в «Путешествии из Москвы в Петербург», созданному по мотивам радищевского «Путешествия...». Ода «Вольность», включённая с текст книги Радищева, послужила рождению пушкинской оды «Вольность».