В приведённых ниже предложениях из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите цифры, обозначающие запятые при вводном слове.
– Как твои дела,(1) Кенскин?
– Мои дела ничего,(2) – ответил Костя,(3) сурово поглядывая на неё,(4) – а вот твои,(5) однако,(6) никуда не годятся.
(1)Костя знал, где искать Чечек. (2)По хрустящей, подтаявшей тропинке он прошёл через сад, где старые берёзы и черёмухи позванивали хрустальными обледенелыми ветками. (3)Бурный ручей, бегущий с гор, никогда не замерзающий, шумел и сверкал среди молчаливых берегов. (4)На высоком берегу ручья, на поваленном бурей дереве, сидела Чечек. (5)Костя издали увидел её шапочку с малиновой кисточкой. (6)Она сидела, угрюмо съёжившись, в своём овчинном полушубке и, насупив тонкие брови, сосредоточенно глядела на отдалённые, голубеющие в небе вершины. (7)«Как снегирь сидит», — усмехнулся Костя; он подошёл и сел на дерево рядом с Чечек.
(8)Несколько секунд они молча, без улыбки смотрели друг на друга.
– (9)Кенскин, ты что? — сказала Чечек. (10)И, вспомнив, как Костин отец при каждой встрече спрашивает: «Ну, Чечек, как твои дела?» — она, стараясь быть вежливой, спросила:
– (11)Как твои дела, Кенскин?
– (12)Мои дела ничего, — ответил Костя, сурово поглядывая на неё, — а вот твои, однако, никуда не годятся.
– (13)Ну, а что я сделала? — закричала Чечек, и смуглые щёки её густо порозовели.
– (14)Ну, а что? (15)Подумаешь — сочинение! (16)Что, я его у Лиды украла, что ли?
– (17)Украла.
– (18)Нет, я её тетрадку обратно положила.
– (19)Тетрадку положила, а её труд, её мысли взяла. (20)И не притворяйся, будто не понимаешь!
– (21)Её мысли?.. — растерянно повторила Чечек.
– (22)Да, её мысли. (23)А зачем? (24)Разве у тебя своих нет? (25)У тебя и своих полно. (26)И вот сейчас Марфа Петровна читает два одинаковых сочинения! (27)Придёт в класс, спросит: (28)«Кто у кого списал?» (29)Ну, что ты тогда скажешь? (30)Вот и придётся перед всем классом признаваться.
– (31)Признаваться?
– (32)Ну да! (33)И признаешься. (34)А как же? (35)Однако хорошо ли это тебе будет?
– (36)Совсем плохо… — прошептала Чечек.
– (37)Конечно, совсем плохо, — сказал Костя. — (38)Но то, что ты сделала, ещё хуже. (39)Ну, да ничего, умела споткнуться — умей и на ноги встать.
(40)Помолчав, Чечек сказала:
– (41)Если бы никто не знал, тогда бы получше было. (42)Правда, Кенскин?
– (43)Нет, — ответил Костя, — всё равно так же плохо: сочинение-то ведь краденое. (44)Чечек опустила голову и, оттопырив пухлые губы, молча перебирала шёлковую малиновую кисточку, которая спадала ей на плечо.
– (45)Знаешь что, — подумав, сказал Костя, — зайди к Марфе Петровне и всё ей объясни. (46)И совсем нечего тут сидеть одной: подруги тебя ищут, так что вставай, беги!
(47)Костя встал, и Чечек вскочила, хватая портфель:
– (48)Кенскин, я к Марфе Петровне пойду и всё расскажу! (49)А потом возьму да новое сочинение напишу — правда, Кенскин?
(50)Костя искоса поглядел на её повеселевшее лицо и чуть-чуть усмехнулся:
– (51)Эх ты, бурундук!
– (52)Хо, бурундук! — засмеялась Чечек. — (53)А что, у меня разве на спине полоски есть? (54)Меня медведь не гладил!
(55)Чечек, подпрыгивая, побежала по дорожке. (56)А Костя шёл медленно и тёплыми голубыми глазами задумчиво глядел на синие кусочки неба, светящиеся среди облаков, на склоны гор с обнажившимися камнями, на тихие лиственницы, которые, словно творя великую тайну, уже гнали к вершинам живые соки и готовили материал для своих пурпуровых шишечек, чтобы успеть вовремя нарядиться и торжественно встретить весну.