Начав с подражания высокому стилю Ломоносова, Державин ищет и постепенно находит “свой голос” .Находкой Державина явилось также слияние оды с сатирой: прославляя императрицу, полководцев, подвиги народа, Державин заодно обличал недостойных вельмож и пороки общества. По выражению Пушкина: “Державин, бич вельмож, при звуке грозной лиры, их горделивые разоблачал кумиры”. С годами в творчестве поэта лирико-философские размышления о жизни и смерти (“Где стол был яств, там гроб стоит”), о величии и ничтожности человека (“Я царь – я раб – я червь – я бог”). В стихотворении “На смерть Мещерского”) звучат державинские мысли о бренности, о сиюминутности человеческого существования, о том, что этот миг – жизнь – нужно прожить достойно. В чем здесь проявляется здесь новаторство Державина?
1) “Где ж он? Он там! Где там? Не знаю... ” – этот ритм ассоциируется с боем часов;
2) “Зубами смерть скрежещет” – образец звукописи;
3) “Как сон, как сладкая мечта ...” – создание элегического настроения внутри оды.
В стихотворении 1799 года “Властителям и судиям” Державин тоже выступает как новатор, ведь это стихосложение (не ода! ) традиционно, поскольку представляет собой переложение псалома №81. А новое заключается в том, что Державин не только обличает власть, но дает и “позитивную программу”:
1) долг власти – “сохранить законы”;
2) необходимо “спасать от бед невинность”.
В оде “Фемида” Державин следует ломоносовской традиции восхваления монарха. Но монарх выписан по-другому: он противопоставлен вельможа.
Без числа употребляется местоимение “Я” – таки образом выступает из текста автор, самокритично говоря: “Таков, Фемида, Я – развратен, Но на меня весь свет похож”. Императрица предстает в оде и пишущей – поэзия ей, “как летом вкусный лимонад”. Если Ломоносов “выдавал” царям “программу” действий, то Державин здесь выводит благополучие власти и народа из уже присущих императрице добродетелей, понятливости, трудолюбия, милостивости. Державин расширяет границы жанра оды:
1) начало оды – сказочное; 2) используется разговорная лексика; 3) возникает лирический герой, да еще и “двоящийся”: это и порочный вельможа, и сам автор – он соткан из черт екатерининских фаворитов и царедворцев, а также характеризуется специфическими чертами образа жизни провинциала-помещика.
Речь Державина проста, образы зримы, ощущаемы; используется звукозапись
Державин “закрыл” век XVIII и “открыл” век XIX. Как свежие выразительные силы использовал звук, цвет, вкус для создания образов. Положил начало развитию категории “лирического Я”. Одним из первых осмелился расширить границы жанра и, как результат, получил новые эстетические возможности для творчества.