Дочь Кочубея, как известно, звалась
Матреной (Мазепа, в письмах к ней, употребляет украинские уменьшительные
или ласкательные формы — Мотря, Мотренько, Мотропенко). Но это имя было
очевидно неприемлемо в поэме, особенно в ее лирических и драматических
местах, где еще очень явственны приемы байронического стиля, с его
идеальными, даже экзотическими героинями, носящими соответственно
поэтические имена. Если даже имя Татьяны, введенное в современный
социально-психологический, реалистический роман (но роман в стихах),
казалось нарушением установленных канонов и потребовало специальной,
ироничной мотивировки, то имя «Матрена» в качестве имени героини поэмы
звучало бы для читателей пародически, было бы диссонансом, нарушающим
цельность образа.Это имя — подобное тем, о которых упоминает Пушкин
в примечании к имени «Татьяна»: «Сладкозвучнейшие греческие имена,
каковы, например: Агафон, Филат, Федора, Фекла и проч., употребляются у
нас только между простолюдинами».Пушкин в черновой рукописи «Полтавы»
назвал однажды свою героиню ее подлинным именем — Матрена — и тотчас от
этого отказался. Но новое имя было окончательно найдено лишь после
некоторых колебаний. Мелькнувшее однажды в черновике другое имя — Анна
было также отклонено — потому, возможно, что поэт
вспомнил, что Анной звали другую дочь Кочубея, бывшую замужем за
племянником Мазепы Обидовским. Пушкин и от него отказался и предпочел
ему и всем прочим то имя, которое и утвердилось в поэме, — Мария. Это
имя было издавна им любимо. Он назвал Марией (правда, следуя и
легендарной традиции) героиню «Бахчисарайского фонтана»; в форме
«Мариула» упомянул его в «Цыганах»; особенно часто стал применять после
«Полтавы», в позднейших прозаических вещах — в «Романе в письмах»,
«Метели», «Выстреле», «Романе на Кавказских водах», «Дубровском»,
«Капитанской дочке».