Чацкий не замечает иронии Софьи по нескольким причинам:
1. Главная, но не единственная, та, что он влюблен. У него, как он сам говорит, "ум с сердцем не в ладу".
2. Три года назад Чацкий оставил Софью еще ребенком. Вернувшись, он заметил, как она "похорошела", но не задумался о том, что она выросла и в другом отношении - стала умнее, сдержаннее. А он по-прежнему приписывает ей детскую непосредственность и искренность и все слова ее воспринимает за чистую монету.
3. Чацкий привык к тому, что три года у них с Софьей было единство взглядов и откровенность в отношениях. И он считает, что это сохранилось. Александр Андреевич не хотел бы потерять единственного близкого, как он считает, человека, поэтому его разум, видимо, отвергал мысль об анализе слов девушки.
4. Чацкий думает только о себе и своих чувствах и желаньях. Он осуждает всех и вся. Но сам, уехав, за три года весточки о себе не подал. Софья, естественно, почувствовала себя брошенной. И ей, конечно, хотелось отомстить обидчику. Чацкий этого не предполагал, он ведь не попросил прошения за то, что молчал три года. Для него а порядке вещей не думать о других, кому он причиняет боль..
5. Чацкий вряд ли задумывался о том, что сейчас представляет собой Софья. Для него - она в какой-то мере его собственность. Ведь это он, Чацкий, ее любит. Значит, и она должна его, такого превосходящего всех, любить. Поэтому все ее слова он считает искренними. И даже больше. При разрыве упрекает в том, что она его "надеждой завлекла", хотя это он домысливал ее слова в нужном ему свете.
Вывод очевиден: Чацкий не замечает иронии Софии и потому, что слеп от любви, и потому, что он вообще слеп к чувствам окружающих.