Троекуров, безусловно, неправильно повел себя, не только позволив псарю оскорбить Андрея Гавриловича, но и поддержав слова своего дворового громким смехом. Не прав он был и когда рассердился на требование соседа выдать Парамошку для наказания. Однако и Дубровский виноват. Он прутьями проучил пойманных покровских мужиков, ворующих у него лес, и отобрал у них лошадей. Подобное поведение, как утверждает автор, противоречило «всем понятиям о праве войны», а написанное несколько ранее письмо Троекурову по тогдашним понятиям об этикете было «весьманеприлично».
Троекуров, по словам автора, всегда «выказывал все пороки человека необразованного» и «привык давать полную волю всем порывам своего пылкого нрава и всем затеям довольно ограниченного ума». Дубровский не захотел смириться с этим и понёс тяжелое наказание, обрекая на нищету не только себя, но и собственного сына. Обостренное честолюбие и уязвленная гордость не позволили ему трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию и пойти на компромисс, ища примирения с соседом. Будучи человеком глубоко порядочным, Андрей Гаврилович не мог предположить, как далеко Троекуров может зайти в желании отомстить, как легко может быть подкуплен суд, как без законного основания могут выставить на улицу. Он мерил окружающих своей меркой, был уверен в собственной правоте, «не имел ни охоты, ни возможности сыпать около себя деньгами», а потому «мало беспокоился» о возбужденном против него деле. Это сыграло на руку его недоброжелателям...