Деревня, где скучал Евгений,
Была прелестный уголок;
Там друг невинных наслаждений
Благословить бы небо мог.
Мог бы, да не “благословил”, ибо не был “другом невинных наслаждений”, не был другом природы и “равно зевал” везде.
Хотя Онегин произвёл благодетельную перемену в судьбе крестьян – “ярем он барщины старинной оброком лёгким заменил”, – но как бы между прочим; само возвращение его в деревню не мотивировано как серьёзная жизненная задача и происходит по воле обстоятельств – смертельной болезни дяди и вступления в права наследства.