Корней Иванович был горячим телефононенавистником. Им владела во все времена его жизни настоящая телефонофобия. Представить себе его спокойно беседующим с кем-нибудь по телефону- как любил он беседовать с людьми бок-о-бок- немыслимо.(односоставное, неопределенно-личное) Он до такой степени не выносил этот способ общения, что нередко ставил в тупик тех, кто звонил ему: возьмет трубку, скажет несколько слов, вдруг положит ее на рычаг без всякой заключительной фразы, не попрощавшись, оставив в своем собеседнике полную уверенность, будто внезапно оборвалась телефонная связь. В Ленинграде, например, зайдя однажды за книгой в его кабинет, я услыхала, что в письменном столе что-то булькает. Он сидит и пишет, а в ящике булькает. Прислушалась: несомненно человеческий голос.(односоставное, определенно-личное) Оказывается, Корней Иванович снял трубку, поздоровался, но, находясь на разгоне работы, говорить не мог: он засунул трубку в ящик стола, чтобы голоса не было слышно и продолжал писать. Изредка он вынимал трубку оттуда, произносил обольстительным голосом
"Чудесно! Я с вами совершенно согласен!"- и снова упрятывал чужой голос в ящик поглубже.
Вскоре мы перенесли телефон в другую комнату и стали подходить сами, стараясь оберечь его от звонков.