«Тарас Бульба» (речь Тараса)
— Хочется мне вам сказать, панове,
что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой
чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда
брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского
рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы,
всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого
мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы,
товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз
святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя
любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но
породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек.
Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не
было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на
чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с
ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, —
видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет,
братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем
другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. . — сказал Тарас, и
махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет,
так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей;
думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны
их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт
знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не
хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на
торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная
милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду,
дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни
есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того,
братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и
ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову,
проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное
дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле
товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них
не доведётся так умирать!. . Никому, никому!. . Не хватит у них на то
мышиной натуры их!