Мазепа в отношениях к Марии и Петру представлен эгоистом, который ради своих личных радостей и личного счастья, готов жертвовать другими. Мария, и Петр оттеняют собою этот эгоизм Мазепы – Мария своей самоотверженной любовью, а Петр своим пониманием общего блага и неизменным служением этому благу. Потомство расплатилось с хищным эгоизмом Мазепы, его потом проклинали в церквах, тогда как трогательный образ загубленной им девушки сделался предметом народных песен, а в честь Петра воздвигся монумент.
В обрисовке характера Мазепы Пушкин не пожалел мрачных красок. «Однако ж, какой отвратительный предмет! – восклицает он, всматриваясь в образ этого героя поэму. – Ни одного доброго, благосклонного чувства! ни одной утешительной черты! Соблазн, вражда, измена, лукавство, малодушие, свирепость!» У Пушкина это единственный образ, для которого поэт не нашел ни одной симпатичной черты. Объясняется это, быть может, тем, что он не всматривался долго в душу Мазепы, а написал ее под влиянием «дум» Рылеева («Войнаровский», «Мазепа», «Палей» и др.), где Мазепа представлен беспросветным злодеем-титаном. И это увлекло Пушкина. «Сильные характеры и глубокая трагическая тень, набросанные на все эти ужасы, вот, что увлекло меня, – говорит Пушкин. – "Полтаву" написал я в несколько дней, далее не мог бы ею заниматься и бросил бы все!»
Последние слова очень характерны, они свидетельствуют о том, что долго в героев «Полтавы» Пушкин не вдумывался, не изучал их, что написаны они «порывом», вероятно, под влиянием Рылеева. Если бы поэт сам подошел к этому образу, он, конечно, избежал бы слишком неопределенных и, в то же время, сплошь темных красок в описании Мазепы. Поэт не обрисовал бы героя такими общими чертами:
...он не ведает святыни,
...он не помнит благостыни,
...он не любит ничего!
...кровь готов он лить, как воду,
...презирает он свободу,
...нет отчизны для него».