Постепенно солнце становилось все жарче, и водоросли, делаясь все тоньше
и тоньше, начали гнить. Песчинка слегка застряла на этом месте, но зато
здесь было много посетителей. Мухи, крабы обгрызали водоросли, в то
время как береговые птицы бродили по близости. Песчинке казалось, что на
куче водорослей идет постоянное пиршество. Там, в море, под водой,
другие песчинки ждали своего часа на отмелях, чтобы тоже оказаться
здесь, на пляже.
Постепенно дни становились все длиннее, и весна уступила место лету, а
пляж опять стал широким и покрылся толстым слоем песка. Водоросли
высохли, и Песчинка скатилась с кучи водорослей прямо на пляж.
Люди и собаки проходили мимо, перемешивая песок. Песчинка прилипла к
чьему-то башмаку и вскоре снова оказалась у кромки моря. Волны теперь
были нежными и шли на большом расстоянии друг от друга. Песчинку
подхватило и, тихо покачивая, понесло прибрежным течением. Так Песчинка
дрейфовала, влекомая морем, двигаясь на север, и ей не оставалось ничего
другого, как просто следовать течению.
К концу лета Песчинка незаметно продвинулась на несколько километров от
пляжа и кучи водорослей. Теперь она оказалась рядом с маленьким
прибрежным городком на большом материковом мысе. Береговое течение
подхватило ее и вытолкнуло на берег прямо рядом с девочкой, которая
строила песочный замок. Детская лопатка подняла Песчинку и — шлеп!
—опустила на дно ведерка. Опять — шлеп! — и Песчинка вывалилась из
ведерка на самую верхушку замка. О как чудесно! Она чувствовала, как
ребенок улыбается, и была рада побыть здесь, по крайней мере, некоторое
время.