Итоги года в российской книжной индустрии — начнем с нее — с большим оптимизмом уже подвел руководитель ФАПСМИ Михаил Сеславинский, когда неделю назад вручал премию «Большая книга» товарищу Данилкину. «У нас подарок писателям, — сказал он, — рост тиражей на 20%! И ВЦИОМ сообщил, что россияне стали больше читать!» Говоря о росте тиражей, уважаемый министр подразумевал, по всей видимости, данные Российской книжной палаты по выпуску книг в первом полугодии, согласно которым рост — по сравнению с первым полугодием прошлого года — составил 23%. И я полностью готов радоваться вместе с министром. Тем более что есть интересные детали.
А в деталях, то есть отчете по данным книжной палаты, написано, что ¾ роста тиражей приходится на переиздания. Их число сократилось, причем существенно, — на 30%, а вот тиражи и правда выросли — почти на 60%. То есть меньшее количество старых книг переиздали значительно большими тиражами. Новых книг издали тоже больше (но ненамного — на 6%), и их тиражи тоже выросли (не слишком значительно — на 8%). То есть почти весь рост, которому так хочется радоваться, — это, в сущности, допечатки. И интересно — что такое издатели допечатывают, что так востребовано нашими читателями? Пушкина, что ли? Ну почти.