Сюжет рок-оперы основывается на евангельских повествованиях и охватывает
период от въезда Иисуса в Иерусалим до его казни на Голгофе.
В
своём либретто Тим Райс в общем и целом следует евангельским текстам, но
при этом по-своему трактует многие ключевые моменты библейской истории.
Можно утверждать, что роль ведущего персонажа здесь отдана Иуде. в
равной или даже большей мере, чем Иисусу: ему принадлежат первое
(«Heaven On Their Minds») и чуть ли не последнее слово («Superstar») (за
исключением слов умирающего на кресте Иисуса) . Он производит, по
крайней мере вначале, впечатление рациональной и последовательной
личности, в то время как Иисус сильно эмоционален, чувствителен и, как
оказывается, не вполне понимает цель собственной жертвы.
Иуда
неустанно критикует Иисуса (за то, что тот по его мнению позволил
событиям выйти из-под контроля, пошёл на поводу у толпы, в буквальном
смысле слова «бого-творящей» его, разрешил Магдалине тратить на него
дорогостоящую мирру и т. д. — последний эпизод имеется и в Евангелии) .
По словам Иуды, Иисус в начале своей деятельности считал себя просто
человеком и не выдавал себя за бога (Мф. 19:17), а затем перестал
сопротивляться мнению толпы, что, по мнению Иуды, может кончиться плохо.
На предательство он решается для того, чтобы предотвратить худшую
катастрофу — бунт против римлян и последующее кровопролитие. При этом на
Тайной вечере Иуда не скрывает своих намерений, более того, восклицает:
«Ты сам хочешь, чтобы я сделал это» — и действительно, слышит в ответ:
«Иди, что же ты медлишь!» . Когда Иуда начинает понимать, что Иисусу
грозит смерть, в которой история обвинит только его одного, он сам себя
объявляет жертвой («Зачем ты избрал меня для своего кровавого
преступления?») . Логика Иуды такова: если Иисус — действительно сын
Бога, значит, он всё предвидел заранее, сам расписал сценарий событий и
пригласил его, Иуду, на роль «проклятого на все времена» .
Сам же Иисус неоднократно демонстрирует, что ему известно, что ожидает
его лично, и при этом говорит об этом как о судьбе, не подлежащей
изменению. В песне «В Гефсиманском саду» Иисус, как и в Евангелии,
выражает своё страдание от этого знания и просит: «Забери от меня эту
чашу, я не хочу вкусить её яду… » Однако, в отличие от Евангелия, здесь
Иисус прямым текстом говорит, что он не понимает, зачем Бог-отец
посылает его на смерть (лишь строит догадки: «Стану ли я более заметным,
чем был ранее?» , «Будет ли всё, что я говорил и делал, более
значимым?») . Просит объяснить ему причину, по которой Бог-отец хочет,
чтобы он умер, логику этого решения. Впрочем, если рассматривать это
вспоминая эпизод Евангелия в Гефсиманском саду, известный как «моление о
чаше» , то он свидетельствует, что человеческая природа Иисуса Христа,
как носителя двух природ, на мгновения поколебалась в преддверии смерти,
но была побеждена его божественной природой, в итоге приведшей к
готовности добровольно принять чашу во имя воли Отца, как воли желающей
только блага всем. Поэтому поведение образа и драматизм ситуации
несколько не соответствуют тексту песни, прояляя вольную фантазию автора
текстов оперы. («Яви мне хотя бы крупицу своего вездесущего замысла» —
англ. Show me just a little of your omnipresent brain). Упрекает отца в
том, что он слишком увлечён кровавыми деталями его казни («где и как» ) и
мало заботится об обосновании её необходимости («зачем» ) — англ.
You’re far too keen on where and how, but not so hot on why. Наконец он
всё же смиряется с предначертанием, добавляя, что устал от своей ноши
(«Тогда я был вдохновлён; сейчас я грустен и устал. В конце концов, я
старался три года — кажется, что тридцать! Тогда почему боюсь закончить
то, что начал?» ) Совершенно очевидно из игры актера что после колебаний
он вдруг понимает суть