Покончив с восстанием, сёгунское правительство использовало его как повод для окончательного изгнания из Японии всех иностранцев, за исключением протестантов-голландцев, переведенных на небольшой островок Дэсима (бухта Нагасаки) , и нехристиан-китайцев. В 1639 г. феодальная Япония окончательно завершила переход к политике изоляции от внешнего мира, длившейся до 1854 г.
Токугавские сегуны с помощью политики самоизоляции намеревались окончательно закрепить политическое объединение Японии и завершить превращение ее в централизованное государство. Они стремились не допустить изменения политического режима, сохранить незыблемость феодального строя и консолидировать силы феодальных князей, чтобы подавить сопротивление крестьянства. Политика изоляции рассматривалась Токугава как средство решительного ослабления их соперников — феодальных князей юго-запада страны, монополизировавших внешнеторговые связи Японии со странами Европы. Эта политика имела целью предотвратить усиление экономической мощи тор-гово-ростовщической буржуазии юго-западной части страны.
К числу важных причин изоляции Японии от внешних сношений относится стремление сёгуната предотвратить реальную угрозу колониального порабощения страны европейскими державами. Правительство пыталось не допустить их вмешательства во внутренние дела Японин. Таким путем оно хотело избежать судьбы Индии, Индонезии и других стран Юго-Восточной Азии и сохранить самостоятельности японского государства.
Однако изоляция Японии была относительной. Это объяснялось торговыми и фискальными интересами Токугава, а также заинтересованностью купеческого капитала в торговле с иностранными государства ми. Из европейцев лишь голландцы не были изгнаны из Японии, чте объяснялось их содействием в подавлении Симабарского восстания. Не и они были ограничены в своих действиях. В 1641 г. их перевели из Хирадо на о-в Дэсима, соединенный с Нагасаки мостом, строго охранявшимся японским караулом; там же находилась голландская фактория. В течение всего периода изоляции Японии Дэсима являлся единственным открытым «окном в Европу» .
Сохранились также связи Японии с Китаем, в меньшей степени (через о-в Цусима) — с Кореей и Рюкю.
Однако общий объем внешнеторгового оборота Японии, в частности с Голландией и Китаем, был ограничен. Ежегодно в Нагасаки разрешалось прибывать 70 (и не более) китайским и 5 голландским кораблям. В начале XVIII в. число судов сократилось до 30 китайских и 2 голландских. Такой ограниченный объем внешней торговли наносил значительный урон японским торговцам. Порты Юго-Западной Японии потеряли свое былое значение.
Хотя политика изоляции Японии рассматривалась как своеобразное средство защиты страны от колониального порабощения, объективно она сыграла отрицательную роль. Эта политика способствовала стабилизации наиболее застойных форм феодальных отношений, сохранению незыблемости их устоев, оказывала тормозящее воздействие на экономическое развитие страны.
Японская экономика замкнулась в скорлупе феодальной автаркии, натурального и полунатурального хозяйства. Она искусственно отгородилась от формировавшегося мирового рынка. По этим причинам созревание новых, капиталистических отношений в Японии и переход К капиталистическому обществу замедлились. Японский абсолютизм в отличие от европейского не ускорял накопление капитала, а объективно противодействовал ему.
Народ Японии оказался почти полностью оторванным от культурного наследия передовых стран Европы, от их достижений в области науки и техники. Таким образом, на длительное время определилась значительная экономическая, техническая и культурная отсталость Японии в сравнении с европейскими государствами.