В поступательном развитии «демократических» племен особая роль
принадлежала набеговой системе, сопровождавшей на переходном этапе все
социальные процессы черкесского общества. Источники свидетельствуют о
раннем зарождении у черкесов системы набегов36. Уже во второй половине
XV в. итальянский путешественник Дж. Интериано, посетивший Черкесию, мог
наблюдать, как черкесы «постоянно воюют с татарами, которые окружают их
почти со всех сторон. Ходят даже на Босфор вплоть до Херсонеса
Таврического, той провинции, где находится колония Каффы, основанная в
древности генуэзцами»37. Он заметил, что черкесы занимаются набегами
«сезонно» («охотнее всего совершают походы в зимнее время, когда море
замерзает»)38 - признак «вырастания» единичных набегов в систему
набегов. Дж. Интериано полагал, что набеги «в здешней стороне» -
«обычное явление»39. В конце XVII в. это наблюдение подтвердил немецкий
путешественник Э. Кемпфер: Судя по его данным, наиболее распространенной
среди черкесов конца XVII в. формой набегов являлась организация
небольших отрядов. Вечером черкесы «выезжают на место сбора, - писал Э.
Кемпфер, - где их собирается ЗО-40 и более людей и договариваются, когда
и куда идти на добычу»40. Эти набеги производятся не только на соседние
страны, но и в их собственной земле, так как они «похищают все, что
можно, и продают друг друга туркам, персам и прочим в качестве
крепос-тных»41, - продолжал Э. Кемпфер. О системности и масштабах
набеговой практики можно судить и потому, что черкесы, часто попадавшие в
зависимость к крымскому хану, платили ему дань пленниками, которых они
захватывали во время своих набегов. Размер этой дани был немалый.
Французский путешественник Абри де ла Мотрэ указывал, что «черкесы
платили прежде ежегодную дань в размере 6000 рабов и столько же лошадей
хану»42. Однако общественные структуры эпохи военной демократии, как
правило,обнаруживают более высокую социальную потенцию, чем соседние
народы, независимо от того, насколько они отстали или ушли вперед по
общему уровню своего развития. Так, Крымское ханство, представлявшее
собой раннефеодальное государственное образование, рано или поздно
должно было отступить перед мощной энергией черкесского
военно-демократического общества. По сообщению Абри де ла Мортэ,
«вследствие военной хитрости черкесов» хан в одном сражении с горными
адыгами потерял 40 тыс. своих воинов43, в другом - был разбит со своей
стотысячной армией44. В том и состоит особенность племенных образований с
военно-демократическим устройством, что они проявляют не только
беспрецедентную агрессивность, но и способность противостоять во много
раз превосходящим силам противника. К XVIII в. набеговая система
достигла такого уровня, что фактически стала определять всю общественную
и политическую жизнь горных адыгов. Общественное сознание оправдывало
набеги, обосновывало их необходимость. Известный путешественник И.
Гербер писал о сложившейся у черкесов системе воспитания подростков,
которых с раннего возраста готовили к набегам45. О «набеговом»
правосознании свидетельствовал итальянец Кса-верио Главани, автор начала
XVIII в. На его вопрос: «Почему дозволяются подобные набеги?» -
черкесский бей ответил: «В нашей стране нет ни денег, ни рынков; откуда
же взять нашим молодым людям средства для приобретения одежды? Мы не
изготовляем никаких тканей, но купцы являются с товарами в период
набегов и снабжают нас всем необходимым. Разве испаги делаются беднее от
того, что у них отнимают ежегодно трех детей? Эти рабыни, рожая каждый
год, заменяют потерю, а между тем наша молодежь приобретает посредством
набегов возможность хорошо одеваться. Если у испаги отнимают трех детей,
то потеря эта вознаграждается, быть может с избытком, детьми,
похищенными в других округах. Таким образом, это есть простой обмен
между округами, а между тем он дает нам возможность развивать
воинственный дух в молодежи»46. XVIII - первая половина XIX в. для
горных черкесов - время наиболее интенсивных набегов, которые охватили
максимальную террит