Когда Мерцалов опять пошел просить милостыню, чтобы хоть какие-то деньги получить, шел, думал о суициде. Он уже ничего не искал, ни на что не надеялся. Он давно уже пережил то жгучее время бедности, когда мечтаешь найти на улице бумажник с деньгами или получить внезапно наследство от неизвестного троюродного дядюшки. Теперь им овладело неудержимое желание бежать куда попало, бежать без оглядки, чтобы только не видеть молчаливогл отчаяния голодной семьи. Потом он машинально свернул в калитку и, пройдя длинную аллею лип, занесенных снегом, опустился на низкую садовую скамейку. Задумался. «Вот бы лечь и заснуть, — думал он, — и забыть о жене, голодных детях, о больной Машутке». Просунув руку под жилет, Мерцалов нащупал довольно толстую веревку, служившую ему поясом». Мысль о суициде не давала покою. Он уже хотел исполнить сове страшное намерение, но в это ыремя в конце аллеи послышался скрип шагов, отчетливо раздавшийся в морозном воздухе. Поравнявшись со скамейкой, незнакомец вдруг круто повернул в сторону Мерцалова и, как слегкп дотрагиваясь до шапки, спросил: «Вы позволите здесь присесть?»
Мерцалов умышленно