Хамелеон меняет окраску, чтобы более сытно поесть и чтобы им не пообедали. Так же ведет себя и главный герой рассказа А.П Чехова «Хамелеон» полицейский надзиратель Очумелов.
В начале рассказа Очумелов больше занят демонстрацией своей новой шинели, чем «беспорядком», и, если бы не замечание городового, он, возможно, прошел мимо Хрюкина и собачки. Пришлось-таки сделать полуоборот налево, опять же показав себя и шинель с более выгодной позиции, и вмешаться. Пострадавшую сторону представляет известная в городе личность, опознанная Очумеловым как золотых дел мастер Хрюкин, имеющий репутацию человека вздорного, готового «сорвать» с окружающих по всякому удобному поводу. До подхода надзирателя на крик Хрюкина сбежалась толпа, поэтому ему приходится и голосом, и повадкой прокладывать себе дорогу: «По какому случаю тут? – спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу. – Почему тут?..Кто кричал?» Сразу видно, что человек пришел солидный, властью наделенный, сейчас разберется в ситуации. Выслушав «доклад» Хрюкина, Очумелов продолжает говорить строгим голосом, «кашляя и шевеля бровями». Задача та же – показать свою власть: «Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам… Пора обратить внимание… Я ему покажу кузькину мать!..» Вечная история. Только начальственного пыла Очумелого хватило ненадолго. Как только возникла версия о том, что собака – собственность генерала Жигалова, Очумелову стало жарко в прямом и переносном смысле: пришлось сменить тон, снять пальто, начать на всякий случай искать другого виноватого. Правда, пока говорил, немного пришел в себя, так к концу речи опять: «Ты ведь… известный народ! Знаю вас, чертей!.. Не рассуждать!» Следующий этап – ссылка на авторитеты: «Попадись этакая в Петербурге или в Москве…», и опять сначала: «Нужно проучить! Пора…» То в жар, то в холод бедного бросает, уже не знает, кого обвинять: «А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!..»
В конце концов все выяснилось: на одну силу нашлась другая, здесь бы самому выжить, и властное лицо «заливается улыбкой умиления», причем говорит-то Очумелов не с генералами, а с генеральским поваром Прохором. Вылез из шинели человечек и опять в нее спрятался: «Я еще доберусь до тебя!» Хорошо для таких, что, кроме вышестоящих, есть нижестоящие!