Его,/ расстрелявшего все боеприпасы/, фактически безоружного, обступили четыре немецких самолета и, не давая ему ни вывернуться, ни уклониться с курса, повели на свой аэродром...Мересьев,/ охранявший со своей четверкой воздух над местом атаки/, хорошо видел сверху, как заметались по аэродрому темные фигурки людей, как стали грузно расползаться по накатанному снегу транспортники, как штурмовики делали новые и новые заходы и как /пришедшие в себя/ экипажи "юнкерсов" начали под огнем выруливать на старт и поднимать машины в воздух./Томимый безотчетным ужасом/, он сделал рывок - и вдруг ощутил морозный воздух, ворвавшийся ему в легкие, холод снега на щеке и острую боль уже не во всем теле, а в ногах.Тихо, как умеют только звери, медведь сидел возле неподвижной человеческой фигуры, /едва видневшейся из синевато сверкавшего на солнце сугроба/.Больших усилий стоило Алексею в это мгновение подавить в себе желание открыть глаза, отпрянуть, закричать, оттолкнуть эту грузную, /навалившуюся ему на грудь/ тушу. Впервые опубликован без указания имени автора в 4-й книжке журнала «Современник», /поступившей в продажу в последней декаде 1836 года./ В основе романа лежат мемуары пятидесятилетнего дворянина Петра Андреевича Гринева, /написанные им во времена царствования императора Александра и посвящённые "пугачёвщине "/ / ~~ / - причастный оборот