С первого взгляда картина «Мокрый луг» своей привычностью и простотой
мотива располагает к себе любого зрителя. В глубине широкого
пространства возвышаются два развесистых дерева, а вдали, из-под
уходящих грозных туч, проступает небольшая полоска неба. Впереди, вдоль
ниши, протягивается обрывистый косогор, покрытый мягкой и влажной
зелёной травкой. На переднем плане – почти в центре картины – через
чёрные грозовые тучи, пытается отразиться в болотистой заводи, теплое
солнышко.
Гроза уходит, но небо продолжает бурлить и кипеть. С
могучей силою кружатся и сталкиваются косматые серые тучи. Где-то издали
доносятся раскаты грома, отражаясь в бесконечном пространстве. Картина
полна движения, здесь всё кругом дышит и живёт: и деревья, изгибающиеся
под сильными ударами ветра, и вода, подёрнутая рябью, и небо… Небо,
проникнутое типично Васильевскому настроению, противопоставлено зловещим
тучам, продолжающим низвергать, вдали от зрителя, большой поток дождя
на виднеющийся издали лес.
Небо, в картинах Фёдора Васильева,
неизменно играет значимую роль, так и в «Мокром луге» едва ли не
ключевым средством, оно выражает поэтическую мысль художника. Тёплый
сверкающий просвет высоко в облаках над зелёным лугом, отражаясь в воде,
и отсвечивая на траве, ведёт войну с большими и холодными чёрными
тучами, бросающими мрачную тень на мокрую землю.
Будто в
контраст напряжённому существованию неба, остальная часть картины
довольно проста. Линии её рисунка спокойнее и мягче. Каждая деталь
пейзажа – это вариация главной идеи, где все детали настолько растворены
в целом, что познаёшь их только при внимательном рассмотрении.