26 июля в день святой Анны , открывалась одна из крупнейших в тогдашней Беларуси ярмарка – Анненская. По размеру и размаху торговых связей он выходил далеко за границы внутригубернского местного рынка. В общем, тогдашние зельвенские ярмарки по своей значимости уступали только известным лейбциским. Это объяснялось удобным размещением городка на перекрёстке торговых путей из Беларуси в Польшу, из Прибалтики в Украину.
Однако постепенно Зельвенская ярмарка начала приходить в упадок: в 40-50 года 19 века стоимость привозных товаров была очень высокой, но уменьшился процент проданных. Это было вызвано как временными явлениями(неурожаями, высокими ярмарочными сборами, большим пристальным контролем за контрабандной торговлей, которая также получила распространение в Зельве, Крымской войной), так же объективными экономическими закономерностями: развитием капиталистических элементов во всех отраслях экономики, в том числе и в торговле.
Довелось Зельве стать «столицей» - столицей игрового бизнеса в Восточной Европе во время проведения многолетних Аненьских ярмарок. После запрета в 1840 году французским правительством играть в рулетку в Париже, французские и российские купцы привозили её в Зельву и назвали «фортуной», которая привлекла многочисленное количество любителей острых ощущений. Помимо рулетки проводить время было возможно и в других зельвенских местах.
На протяжении почти двух веков воспоминание о Зельве касались ярмарки, какая в своё лучшее время по значимости уступала только Лейпцингской в Европе. С чего началась и как выглядела Зельвенская ярмарка интересно и захватывающе пишет Михаил Скоба в своей книге «Дереченский дияриуш»: «В 17 веке соседний с Деречином небольшой городок Зельва неожиданно прославился на всю Европу. Причиной тому стался королевский привилей, который получил Антоний Казимир Сапега на проведение в городке ежегодных «Ярмарок или торгов». С того времени начинается история известной зельвенской ярмарки, одной из крупнейшей в Речи Посполитой. Ярмарка проводилась с 25 июля по 25 августа, но долго до её начала Зельва значительно оживала. Местные извозчики целый месяц не распрягали лошадей, по дорогам днём и ночью двигались повозки в направлении Слонима и Гродно, Вильни и Риги, Бердичева и Дубны. Один из самых плодовитых писателей мира, автор коло шести сотен романов в повестях, наш земляк Ёзеф Крашевский подарил Зельве эксклюзивную книгу, из которой одно выражение стало афоризмом. Это предложение касалось зельвенской ярмарки: «С очень давних времён Зельва и её жители подчиняются странному правилу – одиннадцать месяцев каждого года увядаю и только месяц живут».
На время ярмарки население городка возрастало до трёх тысяч человек. Несмотря на то, что вблизи центральной торговой площади был построен уездный двор на двести мест, местные жители не плохо зарабатывали, принимая торговцев к себе на время ярмарки. Так, за относительно небольшую плату можно было получить ночлег.
На зельвенской ярмарке шла большая торговля лошадями. Некоторые купцы держали свои табуны поодаль городка, на хороших пастбищах, чтобы товар не утратил надлежащий вид. Сапега своих знаменитых жеребцов ангельской, турецкой, датской и неаполитанской пород пригонял на продажу из Бережек и Олексичей.
Подсчитав дневную выручку, Зельва не умолкала и ночью. Начиная замачивать удачную дневную покупку вечером в ресторане, купец мог продолжить гулянку в ночном трактире.
Но постепенно зельвенская ярмарка теряет свой размах. С открытием железной дороги Варшава – Санкт-Петербург потоки товаров начали обходить Зельву. Правда, некоторые исследователи главной причиной упадка считают то, что однажды ярмарочные сборы были полностью отданы на откуп жабреям. Махинации последних не смогли остановить и тридцать солдат, срочно присланных из Гродненского гарнизона.
Но ещё в 1859 году через зельвенскую ярмарку проходила уйма товаров. Так, хлопчатобумажных изделий было продано на 93 000 рублей, шелковых и полушёлковых – на 69 000, льняных – а 55 000, платков, халатов и ковров – на 19 000, шуб – на 34 000. За разные изделия из железа из карманов покупателей было выложено 33 000, за изделия из меди – 15 000 рублей. Посуда из хрусталя оценивалась в 19 000 рублей. Зарубежный товар так же пользовался постоянным спросом: сахара было продано на 14 600 рублей, табака – на 2500 рублей, чая – на 2000 рублей, кофе – на 1600 рублей. Купцы приезжали в Зельву из разных стран мира. К примеру, в 1857 году на ярмарку было привезено российских товаров на 466 000 рублей, европейских – на 182 тысячи и азиатских – на 8 тысяч рублей.
Торговые обороты зельвенской ярмарки всё время уменьшались. Вместо крупных русских и турецких купцов в Зельву начали приезжать торговцы нижней марки.
На ярмарку в местечке Свислочь привозили товаров на 200-300 тысяч рублей.