Я долго была больна; а когда выздоровела, Алексей Иванович, который командуету нас на месте покойного батюшки, принудили отца Герасима выдать меня ему, застращав Пугачевым. Я живу в нашем доме под караулом. Алексей Иванович принуждает меня выйти за него замуж. Он говорит, что спас мне жизнь, потому что прикрыл обман Акулины Памфи-ловны, которая сказала злодеям, будто бы я ее племянница. А мне легче было бы умереть, нежели сделаться женою такого человека, каков Алексей Иванович. Он обходится со мною очень жестоко и грозится, коли не одумаюсь и не соглашусь, то привезет меня в лагерь к злодею, и с вами—де то же будет, что с Лизаветой Хардовой. Я просила Алексея Ивановича дать мне подумать. Он согласился ждать еще три дня; а коли через три дня за него не выду, так уж никакой пощады не будет. Батюшка Петр Андреич! Вы один у меня покровитель; заступитесь за меня, бедную. Упросите генерала и всех командиров прислать к нам поскорее сикурсу да приезжайте сами, если сможете. Остаюсь вам покорная бедная сирота Марья Миронова».Это письмо едва не свело Гринева с ума. Он бросился в город, пришпоривая коня и стараясь придумать, как вызволить Машу Миронову, но ничего не шло на ум. В городе он отправился прямо к генералу. Встревоженный видом Гринева, генерал осведомился о причине столь спешного прихода. Гриневвзволнованно сказал, что дело, которое привело его, касается счастья всей его, Гринева, жизни. Генерал высказал готовность помочь, если это будет в его силах. Гринев вызвался с ротой солдат и казаками очистить от мятежников Белогорскую крепость; он почти уверен в успехе дела. Удивленный генерал наотрез отказал офицеру. В отчаянии Гриневу пришлось признаться в настоящей причине его тревоги, рассказать о письме дочери капитана Миронова, которая просит помощи и защиты от домогательствШвабрина, принуждающего ее выйти за него замуж.«Ба! — сказал старик.— Теперь понимаю, ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать тебе роту солдат и полсотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна; я не могу взять ее на свою ответственность».