Близ полудня Чичиков оделся и пошёл в палату. Невдалеке от неё он встретил приехавшего оформить купчую Манилова, который заключил его в объятия и по своему обыкновению рассыпался в самых сладких комплиментах. Манилов подал Чичикову свой список крестьян, который жена его искусно обрамила красивой каёмкой.
Стоявшая на центральной площади города палата представляла собой трёхэтажный дом, весь белый, как мел, вероятно, для изображения чистоты душ помещавшихся в нем должностей. Внутри усердно корпело над бумагами множество чиновников. Шум от перьев был большой и походил на то, как будто бы несколько телег с хворостом проезжали лес, заваленный на четверть аршина иссохшими листьями.
Дела по крепостям оформлял чиновник Иван Антонович, у которого вся середина лица выступала вперед и пошла в нос, – это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом. Чичиков попросил его ускорить сделку и совершить её сегодня же, намекнув, что за это «он не останется в обиде». В подтверждение этих слов Чичиков положил перед Иваном Антоновичем вынутую из кармана ассигнацию. Тот совершенно её не заметил и накрыл тотчас книгою, дав однако головой знак, что исполнит высказанное пожелание.