Как известно, очутившись на необитаемом острове, герой романа Д. Дефо – Робинзон Крузо не пал духом. Пребывая в полном одиночестве, он сумел со временем так наладить свой быт, что лишь отсутствие человеческого общения всерьез омрачало его жизнь. А посему, по всеобщему мнению, Крузо – герой действия, т. е. целеустремленности, воли и инициативы. Вот только при этом забывают, что прежде чем обустраиваться практически «с нуля», он должен был наперед в деталях продумывать каждый свой шаг. Он должен был прикидывать, как ему исполнять задуманное наилучшим образом – за кратчайшее время и с наименьшими усилиями.
Верно говорят: глаза боятся, руки делают. Добавим от себя: когда голова ведает, что именно надлежит делать рукам. Как признавался сам Робинзон, в юности он был праздным барчуком. Будучи сынком обеспеченных родителей, он не учился толком ничему путному. Плотницкое и столярное ремесло было для него «темным лесом». Он не имел ни малейшего представления как вырастить и собрать урожай, превратить зерно в муку и, наконец, испечь хлеб. Он никогда не держал в руках иглу и не догадывался о том, каково это – изготовить хотя бы примитивную глиняную посуду. Одним словом, сей юный лоботряс был полным невеждой во всех практических делах.
«Чему не научит нужда», – восклицал умудренный жизнью Робинзон позже, поневоле став мастером на все руки. Нужда нуждой, но он не принимал во внимание, что прежде чем очутиться на острове, у него был кое-какой опыт цивилизованной жизни. Он проживал в добротном кирпичном доме, пользовался мебелью, одеждой и посудой. Он питался хлебом, сыром и всевозможными плодами кулинарного искусства. Все эти блага существовали для него изначально, со дня его рождения. Следовательно, лишившись их, ему не было необходимости выдумывать их существование. Ему следовало придумать другое – сообразить, как вернуть себе хотя бы часть былых удобств и удовольствий. Вопрос стоял не в том – что делать, а в том – как делать то, в чем он испытывал нужду. Ему не оставалось ничего иного, как начинать овладевать навыками и секретами всех видов ремесел. Голова-то и играла в этом обучении решающую роль. И всякая даже самая маленькая победа над своей неустроенностью бывала завершением работы мысли. Итогом «трезвого обдумывания своего положения», как он сам часто повторял.
Современного человека окружает в тысячу раз больше самых разнообразных вещей, чем окружало Крузо, и в миллион раз больше, чем нашего далекого пращура из каменного века. А легко ли придумать самую пустяшную, на первый взгляд вещь, скажем, вилку? Как бы не так. Древние римляне, известные гурманы и любители роскоши, даже самые изысканные блюда поедали руками. Следовательно, как Крузо, так и первобытный человек должен был хорошо осознавать – для чего ему было бы полезно изготовить боевой топор, охотничье копье или силок для ловли птиц.
Древнему умельцу надо было сто раз подумать, прежде чем браться затрачивать долгие часы (и даже дни) на труды поистине в поте лица своего. Ведь обрабатывать рога, кости и камни практически голыми руками – занятие не из самых вдохновляющих. Вот почему процесс превращения первобытного дикаря в современного человека растянулся на долгие-долгие века. Гении, самостоятельно изобретающие всем нужные и полезные вещи, рождаются не слишком часто. Посему «сотворение» того, на что у Крузо ушло несколько лет, у человечества заняло тысячелетия.
Да, оно было (и есть) одиноко и протянуть ему руку помощи некому. Всего, чего оно в итоге достигло, ему – человечеству – пришлось (как приходится и сегодня) постигать собственным умом и опытом, обучаясь на собственных успехах и ошибках. Часто это бывало и тяжко и больно, но приходилось терпеть: ждать снисхождения не приходилось. Наш предок терпел поражение, когда голова подводила его. Он побеждал, когда она хорошо исполняла свой долг. То есть когда она трезво оценивала возможности выживания в постоянно меняющихся условиях окружающей среды. А последняя, следует отметить, чаще бывала враждебной и непонятной, чем благоприятной и ясной для ума.
Чего больше всего на свете страшится Робинзон Крузо на своем необитаемом острове? Непогоды? Конечно же, нет. Она причиняла только беспокойство, да и то лишь в периоды дождей. Однажды его напугало землетрясение. Животных, страшнее коз, он не встречал. Но он пришел в неописуемый ужас, заметив один-единственный след человека. Судя по всему, Робинзон особой отвагой не отличался. Но он слишком хорошо понимал, чем грозит ему встреча с пиратами или туземцами. Первые наверняка обобрали бы его до нитки и разорили бы с таким трудом налаженное хозяйство. А для вторых он должен был бы представлять интерес как «лакомое блюдо». Ибо, как он знал, они были людоедами.