Ни на одной самой подробной географической карте вы не найдете сегодня этой белорусской деревни.
Она была уничтожена фашистскими карателями весной 1943 года.
5 апреля 1943 года газета Плещеницкого подпольного РК КП(б)Б «Ленинец» поместила на своих страницах статью «Запомни! Отомсти!» В статье рассказывалось о трагедии деревни Хатынь,
Это произошло 22 марта 1943 года. Специальный карательный отряд фашистов окружил деревню. Ни один из взрослых жителей Хатыни не смог остаться незамеченным. Только троим детям - Володе Яскевичу, его сестре Соне и Саше Желобковичу - удалось скрыться от гитлеровцев.
Все остальное население Хатыни, от мала до велика, фашисты согнали в один из сараев. Сюда привели семьи Иосифа и Анны Барановских с 9 детьми; Александра и Александры Новицких с 7 детьми; столько же детей было в семье Казимира и Елены Иотко, самому маленькому, Юзику, исполнился один год. В сарай пригнали стариков И. И, Рудака, П. И. Рудак, С. К. Миронович, Ю. А. Карабан, Р. С. Желобковича и совсем маленьких, двухлетних Мишу Желобковича, Лену Миронович, Вову Карабана.
Не дрогнули каменные сердца изуверов, когда они вели на казнь 19-летнюю Веру Яскевич с 7-недельным сыном Толиком.
Когда все население деревни было согнано в сарай, гитлеровцы заперли дверь, обложили сарай соломой, облили бензином и подожгли.
Огромное зловещее пламя взметнулось в небо. В дыму задыхались и плакали дети. Тех, кто пытался вырваться из огня, каратели расстреливали из автоматов. Хатынская земля потемнела от крови, содрогалась от мук людских.
149 жителей Хатыни заживо сгорели в огне. Среди них - 75 детей. Деревню каратели разграбили и сожгли.
Исчезла еще одна - уже которая по счету! - деревня с географической карты Белоруссии. Но слово «Хатынь» понесло в века гнев, боль и скорбь всех сожженных белорусских деревень, пепел тысяч уничтоженных советских людей.
Не все хатынцы погибли, как считали каратели.
Три человека - Виктор Желобкович, Антон Барановский, Иосиф Каминский - вышли живыми из огня. Они выжили, чтобы еще и еще раз обличить кровавое лицо фашизма, еще и еще раз сказать войне «нет!»
...Когда под напором десятков людей рухнули двери сарая и люди, полные ужаса, в охваченной пламенем одежде, бросились врассыпную, фашисты открыли по убегавшим огонь.
В горящей одежде, крепко держа за руку семилетнего Витю, бежала Анна Желобкович. Она старалась прикрыть сына от пуль своим телом. И вдруг упала, скошенная свинцовой смертью, упала, увлекая за собой раненого в руку Витю. Так и пролежал он до ухода карателей у трупа самого родного на свете человека- матери, дважды подарившей ему жизнь.
Из девяти детей семьи Иосифа и Анны Барановских в живых остался один - 12-летний Антон. Выбежав из горящего сарая, он был ранен в обе ноги, упал, и гитлеровцы приняли его за мертвого.
Третий свидетель хатынской трагедии - Иосиф Иосифович Каминский. Израненный, обгоревший, он нашел среди трупов односельчан изувеченное тело своего сына Адама и услышал его последние предсмертные слова.
В память сотен белорусских деревень, уничтоженных немецко-фашистскими оккупантами, в январе 1966 года было принято решение о создании мемориального комплекса «Хатынь»».
Белорусские архитекторы Ю. М. Градов, В. П. Занкович, Л. М. Левин, скульптор С. И. Сели-ханов и главный инженер В. П. Макаревич разработали проект комплекса. Первая его очередь была завершена в конце 1968 года.
Открытие второй очереди мемориала состоялось 5 июля 1969 года, в дни празднования 25-летия освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков.
Авторы мемориала смогли глубоко осмыслить трагедию простых советских людей. Они вдохнули жизнь, вложили душу в камень и бронзу, и эти неподатливые материалы заговорили сурово, гневно, обличающе.
Бежит, устремляясь вперед, широкая асфальтированная лента шоссе Минск - Витебск. Обычные дорожные знаки по сторонам. И вдруг справа, на 54-м километре,- тревожный указатель...
Смолкают песни, обрываются оживленные беседы. Машины меняют маршрут - поворачивают вправо, к месту трагедии. Каждый километр четко отбивают беломраморные глыбы - первая, вторая, третья, четвертая, пятая. И вот мемориал.
В центре возвышается бронзовая скульптура Непокоренного Человека - человека, вынесшего на своих плечах все тяготы войны, вставшего живым из огня. Боль и гнев, скорбь и месть выражены на лице его. А руки, натруженные крестьянские руки, горестно и бережно держат тело замученного ребенка. И кажется, бронзовые уста Непокоренного говорят: «БУДЬ ПРОКЛЯТ, ФАШИЗМ!»
Дорожка из серых железобетонных плит ведет экскурсантов к бывшей деревенской улице. На месте каждого из 26 сгоревших домов лежит первый венец сруба. Только сделан он не из дерева - из бетона, и цвет его не радует глаз, он серый, пепельный. Внутри сруба - обелиск тревожного силуэта, увенчанный колоколом. На обелиске - мемориальная плита с фамилиями и именами непокорившихся врагу, заживо сожженных хатынцев.