Как в своей войне с северными соседями и в политике относительно греков, Александр шел отцовской дорогой, исполнял планы Филиппа, так осуществлял он его намерении и тем, что предпринял войну с персами, к которой всеми силами готовился зимою по возвращении в Македонию. Поход на восток был тайною целью всех честолюбивых стремлений Филиппа. Еще привлекательнее была эта мысль пылкому Александру, с детства мечтавшему о фантастических подвигах, горевшему нетерпением завоевать страну, о которой поэзия и легенда рассказывали такие чудеса, видеть дивное величие её природы, овладеть её сокровищами. А над этим очаровательным для фантазии Александра востоком владычествовали персы, о которых история говорила ему, что их трусливые и нечестивые полчища ограбили и разрушили греческие храмы, что только победы при Саламине и Платее положили конец их неистовствам в Греции. Александр воображал себя греком и ему мечталось, что мщение персидскому царю составляет священную обязанность его. Когда, возбуждая греков к войне с персами, он говорил, что хочет мстить за нашествие Ксеркса, это не было притворством; он высказывал мечту, которая вкоренилась в его душе так, что стала искренним чувством. Он воображал себя призванным продолжать дело греков троянской войны, завершить победою шедшую, как говорил Геродот, с давнишних времен борьбу Европы с Азиею.

Александр Македонский
Собрав союзников греков и варваров, и назначив твердого характером Антипатра правителем Македонии, чтоб, он охранял границы государства и держал в повиновении Грецию, Александр блистательно отпраздновал со всем войском в Эгах торжество олимпийских игр и двинулся к Геллеспонту [весна 334 г.].
Еще никогда не была предпринимаема с такими малочисленными силами война против огромного государства. Македонское царство вместе с Грециею не равнялось по величине пятидесятой части персидского. Войско, с которым Александр пошел на войну, состояло из 30.000 человек пехоты и 3.000 конницы. Флот и по числу кораблей, и по искусству моряков был слабее неприятельского, и с юношескою дерзостью Александр отказался, от его содействия, отпустил домой все корабли, кроме нескольких транспортных судов и десяти афинских триер. В казне, по окончании военных приготовлений, оставалось только семьдесят талантов. С царским великодушием Александр роздал земли македонских царей своим друзьям, освободил македонян от налогов. Но скудость материальных средств пополнялась нравственными силами: царь‑главнокомандующий был очень даровит, исполнен энтузиазма и уверенности в победе; его помощники: Пердикка, Кратер, Парменион, Птолемей, Аминт, многие другие, были превосходные полководцы, воспитанники Филиппа, а секретарь Александра, Эвмен, грек, уроженец города Кардип, был талантливый государственный человек; тяжеловооруженная пехота, фаланга, было храброе, неодолимое войско (II, 907); македонская и фессалийская конница была превосходна и проникнута преданностью царю; варвары, пришедшие под начальством своих царей и старшин, были воинственны, служили усердно; все войско было одушевлено уверенностью в своих силах, возраставшею при каждой новой победе. Средства на содержание войска Александр надеялся найти в плодородной, богатой съестными припасами неприятельской стране, а сокровища персидского царя и его сатрапов возбуждали в жадных воинах стремление к победам.