Всем известно, что к этому времени мы встретили Лоутисса на борту корабля, но мало кто знает, что вначале мы с Бетси понятия не имели, кто он.
Сначала он представил себя как месье Роланда, но когда мы поговорили, он задал мне много вопросов о себе и своем бизнесе, и, наконец, он спросил меня, могу ли я держать в секрете и сказал: «Я Лоутисс».
Я понятия не имел, кто он. Я сказал Бетси и после обеда мы поднялись и поговорили с библиотекарем корабля, задали ему несколько вопросов. И тогда мы узнали, что мой новый друг, вероятно, лучший в мире живой живописец. Библиотекарь нашел книгу с его биографией и фотографией. Хотя фотография была плохой, мы решили, что наш новый знакомый был Лаутиссе. В книге говорилось, что он внезапно прекратил рисовать в 53 года и жил на вилле в Ривера. За десять лет он ничего не писал и слышал, что никогда больше не коснется кисти.
Ну, мы должны быть настоящими друзьями, и Бетси пригласила его подойти к нам на выходные.
Лаутисс прибыла на полдень в субботу, и я встретил его на станции. Мы обещали ему, что у нас не будет людей, и мы не будем пытаться говорить с ним об искусстве. Это было не очень сложно, так как мы не очень интересовались искусством.
Я встал в семь тридцать на следующее утро, и я вспомнил, что у меня есть работа. У нашего огорода был забор вокруг него, в котором нуждался слой краски. Я достал ведро, полное белой краски, кисточку и старое кухонное кресло. Я сидел на стуле, думая, когда я услышал шаги, и там стояла Лоутисса. Я сказал, что готовлюсь рисовать садовый забор, но теперь, когда он встал, я бы остановил его. Он запротестовал, затем взял кисть из моей руки и сказал: «Во-первых, я покажу вам!» В тот момент Бетси закричала из кухни, что завтрак был готов. «Нет, нет, - сказал он. «Без завтрака, я рисую забор». Я спорил с ним, но он даже не смотрел с работы. Бетси засмеялась и заверила меня, что он хорошо провел время. Он провел там три часа,
обратно в город на 9. 10 в тот вечер, и на станции он пожал мне руку и сказал, что он не наслаждался этим так много лет.
Мы ничего не слышали от него около 10 дней, но газеты узнали о визите и пришли к нам. Я вышел, но Бетси рассказала репортерам все и о заборе. На следующий день в газетах была довольно история, и в заголовках говорилось: «СНОВА КРУГИ СНОВА». В тот же день трое мужчин пришли ко мне из разных художественных галерей и предложили 4 000 долларов за забор. Я отказался. На следующий день я был 25.000, а затем 50.000. На четвертый день меня подогнал скульптор по имени Герстон. Он был другом Лаутиссе. Он посоветовал мне разрешить музею Палмера в Нью-Йорке выставить его на несколько недель. Он сказал, что люди галереи заинтересовались забором, потому что Лаутисса никогда раньше не использовала немного белой краски. Я согласился. Таким образом, féce был помещен в Музей Палмера. Я спустился, чтобы посмотреть на него. Сотни людей пришли посмотреть на забор, и я не мог не рассмеяться, когда увидел свой забор, потому что вокруг него был забор.
Через неделю Герстон позвонил мне и попросил прийти к нему. У него было что-то важное, чтобы сказать мне. Оказалось, что Лаутиссе посетила выставку и подписала все тридцать секций моего забора. «Теперь, - сказал Герстон, - вам действительно есть, что продать». И действительно, с помощью Gerston, 29 из 30 секций были проданы в течение месяца, а цена составляла 10.000 в каждом разделе. Я не хотел продавать 30-ю секцию, и теперь она висит в нашей гостиной.
Это весь текст