Образ Емельяна Пугачёва в произведении А.С.Пушкина «Капитанская дочка»
До начала XIX века имя Пугачева, предводителя крупнейшего восстания в феодально-крепостнической России, было под запретом, и только во времена Пушкина стали появляться первые исторические сочинения, повести и даже романы о пугачевщине. Но о самом Пугачеве писали только как о «злодее», «убийце», «враге отечества», и только простой народ хранил память о нем как об «отце», заступнике угнетенных, народном герое.
Емельян Пугачёв, Зимовейской станицы служивый казак.
Он был 40 лет от роду, росту среднего, смугл и худощав, волосы имел тёмно-русые, бороду чёрную….
«Богу было угодно наказать Россию через моё окаянство», - такие слова сказал Пугачёв на допросе.
В «Истории Пугачевского бунта» Пушкина интересовала, прежде всего, «пугачевщина», то есть само восстание, а не его инициаторы, вожди и вдохновители. Они обрисованы Пушкиным скупо. Все повествование занял размах восстания и как бы «образ» восстания в народном сердце и в народной памяти.
Образ Пугачёва в "Капитанской дочке»
Пушкин первый из литераторов и историков увидел в Пугачеве выдающегося человека из народа. Пугачёв проявляет сметливость, изворотливость, помнит добро. Он хороший организатор, умеющий вести за собой людей.
Необыкновенно привлекателен внутренний облик Пугачёва, воплотившего в себе характерные черты русского народа - широту, цельность и удаль натуры, талантливость. Пугачёв кровно связан с народом, пользуется его любовью и поддержкой. Народ видит в Пугачёве «народного паря» и своего заступника, любит его и гордится им, восхищается его смелостью, решительностью, верит в его могущество, справедливость.
Пушкин поставил в романе один из самых сложных вопросов – вопрос о зависимости жизни людей от хода истории. История вывела Пугачёва из-под таинственных покровов, сделала фигурой жуткой и одновременно почти сказочной. В пушкинском Пугачёве уживаются жестокость и великодушие, лукавство и прямота, желание подчинить человека и помочь ему.
Отношение Пушкина к Пугачёвскому восстанию выражено фразой: «Не дай бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».