1. Егор сидел возле кузни, на косогоре над речкой, над плесом, против водяной мельницы. Слабо алел закат за нею, там, где сходился с тёмной землёй прозрачно-зеленоватый небосклон. («где сходился с темной землей прозрачно-зеленоватый небосклон» — придаточное места) Ещё светло было над плесом, сталью лежавшим по лугу. Но тот берег, где мельница ( определенительное придаточное), был уже совсем темен: только по отражениям в плесе можно было догадаться, что там деревья (изъяснительное придаточное). И, сидя возле кузни, поставив локти на колени, думал кузнец о том, как глупы были наши генералы во время войны с японцами (изъяснительное придаточное).
2. Я считаю прекрасным выражением севера картину художника Ромадина «Белая ночь». Никому из художников, пожалуй, не удалось с такой верностью передать таинственное безмолвие северной сыроватой ночи, когда каждая капля росы и отражение костра в луговом озерке вызывают такую внезапную, сокровенную, такую застенчивую и глубокую любовь к России (определительное придаточное), что от неё глухо колотится сердце (определительное придаточное). И хочется жить сотни лет, чтобы смотреть на эту бледную, как полевая ромашка, северную красоту (придаточное цели).
3. Помню роскошный тёплый вечер, который мы провели с дядей в орловском «губернаторском» саду, занимаясь, признаться сказать, уже значительно утомившим меня спором о свойствах и качествах русского народа (определительное придаточное). Я несправедливо утверждал, что народ очень умён (изъяснительное придаточное), а дядя, может быть ещё несправедливее, настаивал, что народ очень глуп (изъяснительное придаточное), что он совершенно не имеет понятий о законе, о собственности (изъяснительное придаточное) и вообще народ «азият» (изъяснительное придаточное), который может удивить кого угодно своей дикостью (определительное придаточное).