Как-то случилось Печорину недели две прожить в казачьей станице. Рядом стоял батальон пехоты. Офицеры вечерами собирались друг у друга поочередно и играли в карты. Однажды, бросив наскучившую игру, они завели разговор на занимательную тему. Рассуждали о том, что мусульмане верят, будто человеческие судьбы прописаны на небесах, да и некоторые христиане не отвергают этого утверждения. Тогда к столу подошел некий офицер, который до сих пор сидел в углу комнаты. Приблизившись, он окинул всех спокойным и торжественным взглядом. Серб по национальности, поручик Вулич был храбр и говорил мало, часто бывал резок, никому не поверял своих тайн, вина почти не пил и редко ухаживал за женщинами. Была у него только одна страсть - страсть к игре.
Вулич. Гравюра Ф.Д. Константинова на дереве
По предложению Вулича, вместо того, чтобы впустую спорить, он предлагает испробовать на себе, может ли человек распоряжаться жизнью по своей воле или человек не властен над своей судьбой, каждого ждет роковая минута. Печорин предлагает пари, утверждая что судьба человека не может быть заранее предопределена. Вулич снимает наугад со стены один из разнокалиберных пистолетов и заряжает его. Печорину кажется, что на бледном лице поручика лежит печать смерти. Он говорит Вуличу: «Вы нынче умрете». Вулич со словами - «может быть, да, а может быть, нет» - приставил пистолет себе ко лбу. Поднялся шум, всех взволновало происходящее. Приказав всем не двигаться с места, Вулич выстрелил... Пистолет дал осечку. Тогда он, снова взведя курок, прицелился в висевшую над окном фуражку. Раздался выстрел. Проигравший пари Печорин сказал Вуличу, что теперь он не понимает: «...отчего мне казалось, будто вы непременно должны нынче умереть».
Вскоре все разошлись. Печорин по пути домой, усмехаясь, думал о далеких предках, которые свято верили, что там, на небесах, некто принимает участие в их малозначительных спорах по поводу клочка земли или вымышленных прав. Внезапно путь ему преградило что-то мягкое, лежавшее на дороге. Он наткнулся на свинью, пополам разрубленную шашкой. Выбежавшие из переулка два казака спросили его, не встречал ли он пьяного с шашкой, который гнался за свиньей. Печорин указал им на труп животного. Казаки побежали дальше.
Проснувшись рано утром от стука в окно, Печорин узнал, что Вулич погиб. Он заговорил по дороге домой с тем самым пьяным казаком, которого разыскивали ночью, и тот зарубил его.
Печорин с офицерами идет к хате, в которой заперся убийца. Нужно было схватить преступника, но никто не решался сделать это первым. Печорин решает испытать судьбу и взять убийцу живым. Пока запершегося казака отвлекали разговорами, он ворвался в хату. Выстрел раздался у него над самым ухом, но лишь сорвал эполет. Дым помешал противнику найти шашку, и Печорин схватил его за руки; казаки ворвались, и не прошло трех минут, как преступник был уже связан и отведен под конвоем.
«После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом?.. Что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится - а смерти не минуешь!» - рассуждает Печорин.
Вернувшись в крепость, он интересуется мнением Максима Максимыча по поводу случившихся событий. Тот лишь замечает, что «эти азиатские курки часто осекаются, если дурно смазаны...». Затем добавляет, что ему жаль Вулича: «Черт же его дернул ночью с пьяным разговаривать! Впрочем, видно так уж у него на роду было написано...». Больше от Максима Максимыча ничего нельзя было добиться. Как заметил Печорин, штабс-капитан вообще не любил метафизических прений.