Степан Аркадьич был человек правдивый в отношении к себе самому. Он не
мог обманывать себя и уверять себя, что он раскаивается в своем поступке. Он
не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцатичетырехлетний, красивый,
влюбчивый человек, не был влюблен в жену, мать пяти живых и двух умерших
детей, бывшую только годом моложе его. Он раскаивался только в том, что не
умел лучше скрыть от жены. Но он чувствовал всю тяжесть своего положения и
жалел жену, детей и себя. Может быть, он сумел бы лучше скрыть свои грехи от
жены, если б ожидал, что это известие так на нее подействует. Ясно он
никогда не обдумывал этого вопроса, но смутно ему представлялось, что жена
давно догадывается, что он не верен ей, и смотрит на это сквозь пальцы. Ему
даже казалось, что она, истощенная, состарившаяся, уже некрасивая женщина и
ничем не замечательная, простая, только добрая мать семейства, по чувству
справедливости должна быть снисходительна. Оказалось совсем противное.
"Ах, ужасно! ай, ай, ай! ужасно! - твердил себе Степан Аркадьич и
ничего не мог придумать.
Толстой. Анна Каренина