С точки зрения Филиппа Филипповича Преображенского, профессора медицины, – это, скорее, фарс, чем трагедия. Профессор не разделяет революционных убеждений, он просто с точки зрения здравого смысла «не любит пролетариата» . За что? За то, что ему мешают работать, за то, что с 1903 по 1917 год не было ни одного случая, чтобы пропала хотя бы одна пара калош из незапертого парадного, но «в марте 17-го в один прекрасный день пропали все калоши, 3 палки, пальто и самовар у швейцара» . Профессору претит хамство так называемого пролетариата, его нежелание работать, отсутствие у него элементарных основ культуры и правил поведения. В этом он видит причину разрухи: «Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! » Поэтому профессор предрекает скорый конец калабуховскому дому, в котором он проживает: скоро лопнет паровое отопление, замёрзнут трубы… Люди, которые проводят в жизнь политику Советского государства, так не считают. Они ослеплены великой социальной идеей всеобщего равенства и справедливости: «Всё поделить! » Поэтому они приходят к профессору с решением об «уплотнении» его квартиры – в Москве жилищный кризис, негде жить людям. Они собирают деньги в пользу детей Германии, искренне веря в необходимость такой помощи. Возглавляет этих людей Швондер, человек, активно занятый общественной деятельностью и видящий во всём контрреволюцию.
Мое любимое изречение: «Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза, и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах».