Старуха стояла перед ним молча и вопросительно на него смотрела. Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострыми носом, и простоволосая. На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевые тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка.