У Великой Румынии имелись причины впасть в растерянность – нации было трудно понять, чем ей заняться дальше. История, тысячелетиями жестко ставившая перед румынами вопрос о приспособлении к внешним обстоятельствам, вдруг сняла (или, по крайней мере, поставила куда мягче) эту привычную для них проблему. Теперь многое можно было решать, исходя из собственных идеалов и предпочтений. А тем для выбора ставший более пестрым и нестабильным мир подкидывал немало – между национализмом и интеграцией, между демократией и диктатурой, между социализмом и капитализмом, между модернизацией любой ценой и сознательным отставанием с целью избежать надрыва собственных сил.