ошла бедная крошка к кружке — милостыню просить.
— Подай, ради Христа! Мы же ведь почти однофамильцы, а может быть, даже и родственницы!
— Иди к крышке! — дала от ворот поворот кружка. — Мы с тобой если и родственники, то только троюродные. А у вас с ней в названии — только одна буква разницы. Может двоюродной и подаст!
Отправилась крошка к крышке. А та даже с кастрюли не слезла. Так и ответила с высоты:
— Много вас тут всяких ходит! То крынка, то кошка… Нет у меня ничего! Разве не видишь, в какие времена живём? Самим нам с кастрюлей мало. Верно, подруга? — обратилась она к пузатой кастрюле.
Но та до того была полной, что даже и ответить не смогла. Пошла, несолоно хлебавши, крошка домой. А навстречу ей — молоток. Узнал он про её нужду и сказал:
— Не горюй, я тебе, чем смогу, помогу!
— Но ведь я же тебе не родственница, и даже фамилии у нас разные! — в слезах прошептала крошка.
— Ну и что? — удивился молоток. — Помогать-то друг другу надо!
И, хоть сам он был совсем не богат, скорей даже беден, дал ей столько всего, что надолго хватило. Много ли крошке надо? А как кончится, велел ещё приходить. Хотя не был ни родственником, ни даже однофамильцем!