В Аустерлицком и Шенграбинском сражениях принимал участие князь Андрей Болконский . Великий французский завоеватель был кумиром Болконского. Князь мечтал о собственном подвиге, который помог бы ему прославиться, то есть о собственном «тулоне». Перед сражением он был очень взволнован. Аустерлицкая битва, как считал князь Андрей, — это шанс найти свою мечту. Он и в самом деле совершил в Аустерлицком сражении подвиг. Стоило подпрапорщику, несшему знамя полка, пасть на поле боя, как князь Андрей поднял это знамя и с криком "Ребята, вперед!" повел за собой в атаку батальон. Вследствие удара по голове Балконский упал и увидел бесконечное, высокое, с серыми, медленно плывущими по нему облаками, и понял, что кроме этого неба нет ничего. Бездонное небо, при созерцании которого лежащий на спине Болконский пережил решительный душевный перелом. Внутренний монолог Болконского : "Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал... не так, как мы бежали, кричали и дрались... Совсем не так ползут облака по этому высокому, бесконечному небу".
Когда Болконский очнулся и увидел Наполеона Бонапарта, расхаживающего по полю с его театральной наигранностью и пренебрежительным отношением к людским жизням, Андрей понял, как ничтожен этот маленький человек.
Князь Болконский осознает, что главным в жизни является семья. Он проникается нежностью к жене и сыну.
После смерти жены Болконский впадает в уныние. Он уезжает в имение Богучарово: «Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находящееся в сорока верстах от Лысых гор» . Болконский не выходит из кабинета. К нему приезжает Пьер, которого Андрей очень рад видеть. Но у них не могла завязаться беседа. Позже, на пароме, Андрей раскрывается в диалоге с Пьером.
«Князь Андрей выказывал свои мысли так много и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорит охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживляется тем больше , чем безнадежнее были его суждения...» и он понял что:
«Надо жить, надо любить, надо верить,-говорил Пьер ,- что живем не былые только на этой точке земли, а живем и будем жить всю там, во всем(он указал на небо)»
«Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась, хотя во внешности и та же самая но во внутреннем мире его новая жизнь...».