С половины июня до конца июля было по-летнему жарко. Такого нестерпимого, жаркого лета не могли припомнить даже старые люди.
Ни разу дождь не освежил воздух. Раскалённая земля трескалась, превращаясь в камень или пыль. Каждое утро солнце восходило багровым шаром и, подымаясь выше в сверкающем небе, совершало свой круг, никому не давая отдохнуть от зноя. Цветы, не защищённые лесом или тенью рощи, тоже страдали от зноя. Горох потемнел преждевременно. Трава, скошенная утром, пучилась. В течение всего дня коровы и лошади неподвижно стояли в воде, их можно было бы принять за окаменелых, если бы они изредка не двигали хвостами, стараясь отогнать мух и оводов, жужжащих в воздухе. Во всей природе, как бы изнемогавший от жары, одни насекомые бодрствовали. Замер как-то странно лес. Кругом не раздавалось ни шороха, ни звука.
И вдруг небо как бы распахнулось настежь и по нему сверху вниз прокатился, спотыкаясь, гром и мало-помалу умолк. Снова яростный огонь осветил весь окрестный лес и в ту же секунду устрашающе загремело вокруг, как будто над головой раскололись вершины деревьев. И потом справа и слева на землю обрушились потоки ливня.